Подходя к нашей палатке, я увидел невдалеке Серегу из батальонной разведки, и окликнул его:
– Серый! Иди сюда, сказать что-то надо.
Он медленно направился к нам, подойдя, поздоровался и спросил с растяжкой так:
– Ну, ч-е-е?
– Едрена мать, а накурился ты, как удав, – сказал я ему и спросил: – Чарс есть?
– Да, есть тут кропалек от лепешки.
– Ну так дай немного, а то сам нахапался и плаваешь между палаток.
– На вот, бери весь, у меня в парке есть еще.
Он достал из кармана кусок от лепешки и протянул нам.
– Ну, ни фига себе кропалек, здесь почти пол лепешки, – удивился я, и протянул чарс Хасану.
– Хасан, на, забей косяк в оружейке, а я сейчас подойду, мне тут надо кое-что сказать доблестной разведке.
Хасан удалился, а я обратился к Сереге:
– Серый, чего вы там паритесь?
– А че такое? – удивился он.
– В прошлом рейде вы кого обстреляли возле духовского моста?
– Как кого? Духов вроде.
– Я что, похож на духа? А тебе не показалось, что вы наш взвод обстреляли?
– А что, это вы были да, вы да?
– Мы да, мы да, – передразнил я его, – наш ротный сказал, что по башке настучит вашему летехе тормознутому за такие приколы.
– А что вы сразу на нас, может, это духи были, – начал было возражать Серега.
– Хасан выковырял из глины пулю, она была от КПВТ, и мы видали ваш БТР, который за сопкой крутился, а когда мы ракетницу пустили, вы поняли, что запарились и сквозанули оттуда.
– Это Пипок начал орать: вон духи под мостом, духи под мостом, – оправдывался Серега.
– Пипок ваш придурок, он как накурится, ему везде духи мерещатся, нашли, кого слушать. Ну ладно, я пошел, привет передай Пипку, и скажи, путь бинокль в «шары» себе вкрутит.
Пипок, это парнишка из разведвзвода нашего батальона, родом он был из-под Кишинева, фамилия его Пипонин, отсюда и прозвище Пипок. Он был маленького роста, метра полтора, не знаю, как его только в армию взяли, суетной такой парнишка, но совершенно безобидный, белые волосы его постоянно торчали на макушке, и со стороны он был похож на одуванчик.
Отслужил Пипок полтора года и по праву считался «дедом» Советской армии. Где бы Пипок не находился, везде разносился его звонкий смех, а улыбка никогда не сходила с лица. Даже когда его отчитывал, какой-нибудь офицер за провинность, он смотрел на этого офицера, и глупо улыбался, как будто ему было на все наплевать. По началу это злило командиров, но со временем все к этому привыкли и не обращали на его улыбку внимания.
– Ну ладно, до встречи, – сказал Серега и собрался уходить, но потом замешкался и спросил:
