— И много вам перепало вершков?
— Pas mal.[6] Недавно я чудом спасся.
— От провала?
— Конечно нет! — Пуаро обиженно посмотрел на меня. — Но меня — Эркюля Пуаро — чуть не уничтожили.
Я присвистнул.
— Ловкий преступник?
— Не столько ловкий, сколько бесшабашный, — ответил Пуаро. — Вот именно — бесшабашный. Но не будем об этом говорить. Знаете, Гастингс, я верю, что вы приносите мне счастье.
— Вот как? — сказал я. — Каким же образом? Пуаро не дал мне прямого ответа. Он продолжал:
— Как только я узнал, что вы приедете, я подумал: что-то произойдет. Как в прежние времена, мы выйдем на охоту вдвоем. Но если так, дело должно быть необычным, — он взволнованно зажестикулировал, — recherche.., тонким… fine…[7]
В последнее французское слово было вложено все его непереводимое своеобразие.
— Право, Пуаро, — заметил я, — вы говорите о преступлении, словно заказываете ужин в “Ритце”.
— Между тем как не бывает преступлений по заказу? Вы правы. — Пуаро вздохнул. — Но я верю в везение.., если угодно, в рок. Ваше предназначение — быть рядом и спасать меня от непростительной ошибки.
— От какой ошибки?
— От пренебрежения очевидностью. Я обдумал эту фразу, но так и не понял, в чем ее суть.
— Что же, — наконец спросил я с улыбкой, — преступление века пока вам не подвернулось?
— Pas encore.[8] Впрочем.., то есть…
Он умолк и озабоченно нахмурился. Механически он расставил на столе мелкие предметы, которые я невольно сдвинул с их мест.
— Не знаю, — медленно произнес он.
Я в недоумении смотрел на него.
Его лоб был по-прежнему насуплен.
Внезапно он, решительно кивнув, пересек комнату и подошел к бюро у окна. Стоит ли говорить, что бумаги в бюро были аккуратно рассортированы и разложены по полочкам, так что Пуаро не составляло труда сразу достать оттуда то, что он искал.
Он неторопливо подошел ко мне с распечатанным письмом в руках. Перечитав письмо, Пуаро передал его мне.
— Скажите, mon ami, — сказал он, — как вам это покажется?
Не без любопытства я взял письмо.
Оно было напечатано на машинке на плотной белой бумаге:
“Мистер Эркюль Пуаро!
Вы, кажется, не прочь решать загадки, которые не под силу нашей тупоголовой английской полиции. Посмотрим же, мистер умник, хватит ли у вас ума на этот раз. Возможно, этот орешек будет для вас слишком, крепок. Поинтересуйтесь-ка Эндовером 21 числа сего месяца.
Примите и проч.
Эй-би-си”.
Я взглянул на конверт. Адрес тоже был напечатан на машинке.
— Штемпель западной части Лондона, — сказал Пуаро, когда я стал всматриваться в почтовую марку на конверте. — Итак, ваше мнение?
