Он стоял нахмурившись и смотрел на умирающего. Тот лежал с закрытыми глазами, левая рука его конвульсивно сжималась и разжималась.
— В него стреляли, — сказал Гриффитс, — причем с очень близкого расстояния. — Он скомкал свой платок и заткнул им рану, чтобы остановить кровотечение.
— Мог он далеко уйти после этого? — спросила Банч.
— О да, это вполне возможно. Известны случаи, когда смертельно раненные люди поднимались и шли по улице, как будто ничего не случилось, а пять или десять минут спустя внезапно падали. Поэтому нельзя утверждать, что в него стреляли в церкви. О нет, это могло произойти и на некотором расстоянии от нее. Конечно, не исключено, что он сам выстрелил в себя, уронил револьвер, а потом, шатаясь, добрел до церкви. Но я не понимаю, почему он направился туда, а не к вашему дому.
— На этот вопрос, — сказала Банч, — я могу ответить. Он сам объяснил свой поступок, произнеся: «Святое убежище».
Доктор удивленно посмотрел на нее:
— Святое убежище?
— А вот и Джулиан, — сказала Банч, услышав шаги мужа в холле. — Джулиан! Зайди сюда.
Его преподобие Джулиан Хармон вошел в комнату. Он казался гораздо старше своих лет из-за неуверенной манеры держать себя, свойственной многим ученым-«книжникам».
— Господи Боже мой! — воскликнул он, с изумлением глядя на хирургические инструменты и фигуру, распростертую на кушетке.
Банч объяснила, как всегда лаконично:
— Я нашла его умирающим в церкви. В него стреляли. Ты его знаешь, Джулиан? Мне показалось, что он назвал твое имя.
Священник подошел к кушетке и внимательно посмотрел на умирающего.
— Бедняга, — сказал он и покачал головой. — Нет, я не знаю его. Я почти уверен, что никогда не видел его прежде.
В это мгновение глаза умирающего снова открылись. Он посмотрел на врача, на Джулиана Хармона, потом на его жену и остановил свой взгляд на ней. Гриффитс сделал шаг вперед:
— Не могли бы вы сказать нам… — настойчиво начал он. Но человек, не отрывая глаз от Банч, произнес слабым голосом:
— Прошу вас, прошу вас… — После этого дрожь пробежала по его телу и он скончался…
Сержант Хэйс лизнул карандаш и перевернул страницу своего блокнота.
— Это все, что вы можете сказать мне, миссис Хармон?
— Да, все, — ответила Банч. — А вот вещи из карманов его пальто.
На столе, у локтя сержанта Хэйса, лежали: бумажник, старые часы с полустертыми инициалами «У.С.» и обратный билет до Лондона.
— Выяснили вы, кто этот человек? — спросила Банч.
— Некие мистер и миссис Экклс позвонили в участок. Умерший, кажется, был ее братом. Его фамилия Сэндбурн. По их словам, его здоровье и нервы уже давно не в порядке. В последние дни ему стало хуже. Позавчера он ушел из дома и не вернулся. И взял с собой револьвер.
