— Я точно не обдумывал все детали.
— А вы не обсуждали его с кем-нибудь еще?
— Нет.
— Даже с мистером Карлилом?
— Нет.
Пуаро улыбнулся.
— Любите действовать в одиночку, лорд Мэйфилд?
— Да, мне кажется, это лучше, — сказал Мэйфилд несколько недовольным тоном.
— Это умно — никому не доверять. Но вы все же говорили об этом с сэром Джорджем.
— Только потому, что присутствие миссис Вандерлин его очень обеспокоило, — объяснил Мэйфилд, улыбнувшись.
— Он ваш старый друг?
— Да, мы знакомы более тридцати лет.
— А леди Джулия?
— Ее я тоже давно знаю.
— Простите меня за назойливость, но вы с ней так же близко знакомы, как и с сэром Джорджем?
— Не понимаю, какое значение имеют мои взаимоотношения с ними.
— Это очень важно, лорд Мэйфилд. Вы согласны с моей версией, что похититель мог проникнуть в кабинет из гостиной?
— Наверняка это так и было.
— Не говорите „наверняка". Слишком смело. Если моя версия правильна, кто, по-вашему, мог быть похитителем?
— Разумеется, миссис Вандерлин. Она возвращается в гостиную за книгой. С таким же успехом она могла бы вернуться за сумочкой, платком — одна из тысячи женских уловок. Заранее договаривается со своей служанкой, что та закричит, заставив Карлила покинуть* кабинет. Через окно в гостиной она выходит на террасу. Затем проникает в кабинет, похищает проект и тем же путем возвращается обратно.
— Вы забываете, лорд Мэйфилд, что могла быть и не миссис Вандерлин. Ведь Карлил слышал, как она позвала служанку сверху, выглянув из своей комнаты.
Лорд Мэйфилд поморщился.
— Верно. Вы считаете, что миссис Вандерлин здесь ни при чем?
— В тот момент ее не было в гостиной. Возможно, там находился ее сообщник. Но ведь можно предположить, что похититель не связан с миссис Вандерлин. Тогда мы должны более подробно проанализировать возможные мотивы преступления. Например, деньги. Это самый простой мотив. Но могло быть что-нибудь другое.
— То есть?…
Пуаро медленно произнес:
— Это могло быть сделано с целью повредить кому-либо.
— Кому же?
— Возможно, мистеру Карлилу. На него первого падает подозрение. С другой стороны, люди, в руках которых судьба страны, наиболее уязвимы в этом отношении.
— Вы думаете обо мне? Пуаро кивнул.
— Насколько я понимаю, около пяти лет назад вы проходили что-то вроде испытательного срока. Вас подозревали в дружеском отношении с одной европейской державой, которая была непопулярна среди избирателей.
— Совершенно верно.
— В наше время на государственного деятеля возложена огромная ответственность. Он должен проводить политику, выгодную для страны, но в то же время не забывать о настроениях своих избирателей. Ведь они не всегда могут правильно оценить деятельность того или иного руководителя.
