Жвачкун рассказал Питкину, что когда-то давно все было нормально, а потом стало плохо. Появились пришельцы из будущего, которые что-то изменили в прошлом, и настоящее стало мнимым. И шел бы он, Питкин, себе дальше, не мешал дожидаться неизвестно чего. Потому что он, Жвачкун, за этим неизвестно чем охотиться уже пятый год и еще ни разу его не видел, а только подозревает, что оно зеленое и на четырех лапах.
И как раз сегодня он, Жвачкун, имеет твердое намеренье эту штуку отловить, а тут приходят всякие юные нахалы, задают в высшей степени наглые вопросы и беспардонным образом не желают уходить.
Питкин отправился дальше. А старик за его спиной охал и вздыхал. На его шляпе сидел солнечный зайчик и безмятежно вылизывал желтенькую мордочку. Но Жвачкун его не видел и продолжал целиться из старинного мушкетона в узкий, вонючий переулок, ожидая что вот-вот появится неизвестно что.
Миновав еще пару улиц, Питкин с надеждой взглянул на компьютер и убедился, что информации еще не достаточно. Ему захотелось сесть на дорогу, прямо в пыль и заплакать.
Но вместо этого он принял еще одну таблетку и, когда она подействовала, сумел взять интервью у толстого владельца зоопарка редких инструкций. Тот долго мялся, а потом доверительно сообщил, что на самом деле их планета живая и в данный момент прилично наклюкалась. А когда проспится – все будет хорошо. И шел он бы он себе по холодку. Того и гляди какая-нибудь инструкция сбежит.
Но Питкин захотел осмотреть зоопарк и пошел от клетки к клетке, внимательно рассматривая особенно редкие инструкции. Например: «Как собирать и классифицировать дырки от бублика», «О том, как посредством сосания указательного пальца правой руки, увеличить поголовье сданного скота в два раза», «как правильно смотреть на луну» с приложенной к ней таблицей градусов наклона головы, на каждую ночь до 2365 года включительно. И еще… еще…
Возле клетки с инструкцией «О правильной постановке ног при вешаньи лапши на уши», Питкин встретил кентавра. Они познакомились, и кентавр тотчас же угостил его довольно сносным пивом. Разговаривать не хотелось. Поэтому они молча пили пиво и, вдоволь наслушавшись, как за тяжелыми хромированными прутьями бьют копытами и рвутся на свободу инструкции, пошли любоваться заходом солнца. Однако вместо этого попали на представление театра восковых фигур, которое им очень понравилось. А потом ходили по улицам, распевая песню, из которой Питкин запомнил лишь начало:
