Ольга покраснела еще больше, беспомощно заморгала густыми ресницами. На лице ее были такая растерянность и отчаяние, что жалко стало на нее смотреть. Куда девались и недавняя непринужденная независимость, и подчеркнутое равнодушие. Нет, это была совершенно не та девушка, которую увидела Вера, впервые войдя в аудиторию! У Ольги не только лицо, но и глаза покраснели, стали влажными. Преподаватель заметил это, хотел помочь, но смутился сам и поспешил вернуться на свое место.
Сосед Ольги сначала не реагировал на ее растерянность, делая вид, будто все это естественно и может случиться с каждым. Но когда молчание затянулось, он начал нервно шевелить пальцами, время от времени посматривая на девушку. Стараясь оставаться внешне безразличным, парень принялся тихонько подсказывать Ольге. Та и хотела подхватить его слова, но, не разобрав их, дрожащим голосом пробормотала что-то невразумительное и опять умолкла. Сосед нетерпеливо покачал головой и покраснел.
– Разрешите мне, – обратился он к преподавателю.
– Пожалуйста, – с нескрываемой радостью ответил тот.
Студент встал рядом с Ольгой, – уверенный, спокойный, а девушка все еще казалась растерянной, хотя неожиданная поддержка соседа и ободрила ее.
– Как ваша фамилия? – спросил преподаватель.
– Сокольный, – ответил студент.
Вера почувствовала в его голосе нотку странного удивления, точно преподаватель не смел спрашивать фамилии, а должен был заранее знать ее.
– Садитесь, товарищ… – преподаватель мельком заглянул в журнал, – товарищ Малевчик.
– Милевчик, – поправил Сокольный.
– Простите, – педагог слегка смутился, – Милевчик. Милевчик Ольга.
«Зазнается Сокольный, – подумала Вера, – в самом деле рисуется».
– Мы вас слушаем, – сказал преподаватель.
Вера насторожилась: «Если действительно хвастун, зазнайка, то заговорит сейчас бойко, гладко, коснется десятка вопросов, а на конкретный не ответит. Если же нет, то будет говорить коротко и ясно. А может, он просто хочет выручить Ольгу?»
Сокольный начал спокойно, совершенно не претендуя на очень гладкие фразы. Выдвинув какое-нибудь положение, он разбирал его, ставил точку и шел дальше. Все выходило просто, ясно, обоснованно, – преподаватель только довольно улыбался и после каждого вывода одобрительно кивал головой.
«Наверное, учителем был», – подумала Вера. Аня наклонилась к ее уху и горячо прошептала:
– Попросим потом у него конспектик!
Во время перерыва Вера исподволь, будто ненароком, глянула на Ольгу. С наигранным весельем девушка оживленно что-то рассказывала Сокольному, а тот слушал ее холодновато, будто не до конца верил всему, что слышал. Ни на лице девушки, ни в ее жестах не было сейчас той некрасивой растерянности и обидной неловкости, которые еще недавно делали ее беспомощной и почти жалкой. Снова Ольга была необычайно красива, проста и естественна. Но вот, капризно дотронувшись подбородком до своего круглого плеча, она встала и легким шагом вышла в коридор. Тотчас следом за ней пошел и Сокольный.
