Если в душе женщины существуют тайные струнки, такой голос не просто задевает их, а заставляет неистово вибрировать. Впрочем, Маринина душа не успела откликнуться на призыв, потому что в этот момент громко зазвонил мобильный телефон. Марина научилась доставать его за одну секунду и, едва лифт тронулся, уже приняла вызов.
— Марина! Марина, это ты?! — Крик ворвался в ухо с такой силой, что она скривилась.
Голос принадлежал сестре Ивана Соловьева. Волнуясь, она издавала те же звуки, что и лобзик, застрявший в толстом куске фанеры.
— Да, Наташ, это я. Что-то случилось?
— Случилось… — Послышалось звяканье, как будто в стакан наливают воду из бутылки. На несколько секунд все стихло, а потом голос вернулся вновь и выпалил:
— Ваню убили!
— Что-что?
— Ва-а-а-ню.., уби-и-и-или… — Крик перешел в сдавленный стон.
Марина почувствовала, что кровь отливает от лица, а ноги перестают чувствовать пол под ногами. Вероятно, она сильно побледнела и покачнулась, потому что человек с портфелем посмотрел на нее с растерянным изумлением и невольно протянул руку в ее сторону:
— Эй, что это с вами?
Тем временем телефон продолжал выть, выплевывая новые подробности ужасной драмы:
— Прямо у него в квартире… Кто-то Ваню душил.., здоровый… Его шею сломали как карандаш… Из дома ничего не пропало… Все вещи на месте…
— Вы что, собираетесь упасть в обморок? — удивился попутчик.
Глянцевые проспекты веером посыпались на пол, возбужденно зашелестев страницами. Последнее, что Марина помнила, это глаза незнакомца, оказавшиеся прямо перед ней. Она успела заметить, что у него короткие и очень густые ресницы и абсолютно прямые брови — как будто господь бог рисовал их по линеечке.
После чего обморок распахнул для нее свои благословенные объятия.
* * *
Очнулась Марина в холле первого этажа, на диванчике. Однако вместо незнакомца с портфелем увидела перед собой взволнованную физиономию Льва Валентиновича. Впрочем, вокруг было еще множество других физиономий разной степени озабоченности. Она шевельнула рукой, почувствовала нехорошую слабость во всем теле, но нашла в себе силы ее преодолеть. Оттолкнулась локтями от дивана и села.
— Пропустите! — раздался в то же мгновение знакомый рык Зои Разгуляевой. — Там моя сотрудница! Мне нужно все увидеть своими глазами.
Она двигалась от лифта к месту происшествия, расталкивая грудью людей, как ледокол льдины, и уже через несколько секунд материализовалась возле дивана. И тотчас воскликнула:
