— Заходите, заходите, я вас покормлю. А белье, одеяла там есть, Любочка позаботилась, все тебе оставила. Ключ-то не забыла, а то у меня запасной возьми. Я-то, как цветы к себе снесла, месяца три назад, так уж туда и не ходила. Пылища, наверное…
— Не беспокойтесь, Зинаида Петровна, я разберусь.
— Ну, зови, если понадоблюсь.
— Через дверь? — тихонько шепнул язвительный Шургин, но Диана уже решительным шагом направилась к выходу, и он поплелся за ней, мечтая лишь о том, чтобы вытянуться горизонтально и закрыть глаза.
Квартира тети Любы была этажом выше. Поднявшись по лестнице, они остановились, ожидая, пока Диана отыщет нужные ключи.
— Ну, что, — прервал молчание Шургин, — пробовали говорить насчет вашего мужа? Был он здесь?
Пытаясь открыть непослушный замок, Диана ответила не сразу:
— Нет, не успела. Да и не хотела я вот так, сразу. Завтра поговорим, а сейчас хоть отдохнем — безумный день какой-то, длинный. Пусть уж он наконец закончится.
Дверь открылась, и они практически одновременно ввалились в прихожую.
Однако безумный день заканчиваться явно не желал. Едва включив свет, Диана немедленно стала кричать. Через некоторое время крик стал плавно переходить в пронзительный визг. Шургин и Алекс, наоборот, застыли, онемев, зачарованно глядя на открывшуюся перед ними картину.
Первым пришел в себя Шургин. Он решительно прикрыл рот Дианы своей широкой ладонью, отчего визг сначала стал глуше, а потом прекратился совсем.
— Вот так лучше, — молвил Олег и, обращаясь к Диане, спросил: — Если я уберу руку, вы не будете больше орать?
Диана с готовностью закивала головой, и он отпустил ее.
— Нет, ты видел когда-нибудь такое? — с оттенком какого-то даже восхищения поинтересовался у Шургина Алекс.
— Только в картинах про войну. Когда тяжелая артиллерия прямой наводкой лупит по жилым кварталам.
Действительно, квартира, Дианино наследство, доставшееся ей от умершей тети, представляла собой жуткое зрелище.
Со стен клочьями свисали отодранные чьей-то безжалостной рукой обои. Пол устилал слой перьев и пуха из вспоротых и валяющихся здесь же подушек и перин. Порыв ветра от раскрывшейся двери поднял эту массу в воздух, что так испугало Диану.
В кухне и обеих комнатах все было перевернуто вверх дном, стеклянная посуда разбита, кастрюли и сковородки выкинуты из шкафчиков. Целыми в квартире остались только окна и двери.
— Час от часу не легче, — подал голос Шургин, — ну и как все это понимать?
Вопрос был риторический, однако Диана, приняв его на свой счет, обреченно пожала плечами.
