– Пока тебя не было, он вторгся в Мавританскую Гегемонию.
Перчевский расхохотался:
– Шайка психов вломилась в чужой дурдом.
Старая Земля входила в Конфедерацию без права голоса. Но и Конфедерация, и правительство планеты избегали вмешательства в местные дела. Правительство – потому что никакой власти у него не было. Конфедерация – потому что затраты на исправление положения дел на родной планете рассматривались как неприемлемые.
Земля была одним из немногих миров Конфедерации, где существовало множество национальных государств. И единственным, на котором их число доходило до неимоверных двухсот двадцати девяти.
Юрисдикция правительства планеты действовала только в тех странах, где соглашались признавать его декреты.
Несколькими столетиями раньше на Земле было только два государства: Мировое Содружество и Соединенная Азия. Соединенная Азия в течение всей своей краткой и бурной истории была бессильна.
Мировое Содружество могло бы создать планетное государство, если бы не коллапс в Момент Падения, названный так потому, что в этот момент времени мощность производства белка в агропромышленном комплексе упала ниже требований абсолютного минимума выживания населения.
– Ты еще самого интересного не знаешь, Уолтер. За первую неделю мавританцы перестреляли половину собственных военно-воздушных сил. А империя потеряла в болотах целую танковую бригаду, потому что Джа приказал идти по прямой всю дорогу до Тимбукту. У головизионщиков был великий день. А на этой сиренево-коричневый фон. У нас есть на нее сертификат Фонда.
Перчевский поднял марку и посмотрел на ее реверс.
– У меня уже такая есть. Я просто смотрю.
– Ну, в общем, мавританцы оказались не такими неуклюжими, как имперцы. И осадили Дакар.
– А что делал Совет?
– Ржал до колик. Решили не мешать падению Джа. Дошли сведения, что другие страны не будут принимать беженцев из Империи. Джа и его банда слишком уронили репутацию Старой Земли.
– Старый Джош? Ты смеешься. Как можно уронить то, что лежит на самом дне?
– Ты высмотрел что-нибудь, что ты хочешь?
– Тебя, любовь моя.
– Остряк.
– В среду вечером?
– А что у тебя на уме?
– Партия в криббедж.
– Я тебе позвоню. Если в этом будет хоть какой-то толк. Если ты не будешь в каком-нибудь жутком месте с названием вроде Чаша Унитаза.
– На самом деле я думал насчет поехать на археологические раскопки в Леи.
– Странно, что ты их вспомнил. Еще кофе?
– С удовольствием. А что?
– В прошлом месяце они вскрыли новый зал. В отличном состоянии.
