Он поискал глазами эту девушку, Эми, но нигде ее не увидел.
Потянулись ленивые дни. На переходе делать было практически нечего. Он почти все время сидел в своей каюте, бездельничая, возясь с «Иерусалимом» и стараясь не слишком предаваться воспоминаниям. Иногда заходил Маус и еще некоторые люди, с которыми он познакомился – поиграть в шахматы или просто поболтать.
Наземники начали осваиваться и знакомиться. Свободные одиночки находили себе пары. Маус, вообще не склонный к целомудрию, нашел себе девушку на второй день. И она уже хотела к нему перебраться.
Всем, кроме семейных пар, были выделены отдельные каюты. Места хватало. Корабль был рассчитан на перевозку тысячи человек.
Маус немедленно стал среди наземников лидером и заводилой. Идея шахматного клуба процветала.
Одним из тех, кто в него вступил, был тот сейнер, который старался напугать их в Блейк-сити.
Его звали Ярл Киндервоорт. Он не скрывал, что занимает высокий пост в полиции «Даниона». Бен-Раби снова поразился размерам траулера. Корабль настолько огромный, что имеет собственные регулярные полицейские силы, с сыщиками и оперативниками в штатском… просто невероятно.
Они называли себя Внутренней Безопасностью. В том, что бен-Раби узнал об их структуре, он не видел ничего напоминающего подразделение безопасности в Службе. Функции, несомненно, присутствовали, наспех разработанные в ответ на прибытие посторонних, но само ведомство выглядело как полицейское управление столичного города.
Шахматный клуб Мауса послужил вдохновляющим примером. Открылись еще полдюжины других, каждый с архаистическим уклоном.
В век, когда не было ничего постояннее утренней росы, люди, которым требовалось что-то постоянное, обращались к прошлому.
Ко всему движению архаистов бен-Раби относился с продуманным презрением. Он видел в нем убежище для слабых, для моральной трусости и нежелания взглянуть в лицо Дня Сегодняшнего без стратегических убежищ в дне вчерашнем, куда можно сбежать от мучительных требований Сегодня.
Архаизм бывал до чертиков забавен. Бен-Раби помнил, как по головидению показывали пузатого мужика, шагающего по Нью-Йорку в одежде ассирийского солдата на битву с легионами фараона из Нью-Джерси.
А бывал и дьявольски мрачен. Иногда они начинали верить всерьез. Он до сих пор вздрагивал, вспоминая рейд на храм Ацтекских Ревивалистов в Мехико-сити.
Как-то он попросил Мауса посмотреть рабочий вариант своего романа. Он все-таки сумел протолкнуть его до несчастливого конца.
