А как ему, черт побери, работать, когда все тело болит, а ум вообще готов соскочить с нарезки? Можно было позавидовать древним артистам меча, которым приходилось беспокоиться только о том, чтобы клинок был острым.
– Лучше нам подстраховать свои ставки, Мойше. И начать планировать на долгий срок – на всякий случай.
– Я думал, ты с этим справишься. Маус пожал плечами:
– Надо быть готовым ко всему. Я тут пошатался вокруг. Эти сейнеры насчет хобби чокнутые не хуже нас. У них клуб нумизматов, и клуб филателистов, и архаистские группы по периодам… в общем, все как надо. Так вот я о чем думал: почему нам не организовать шахматный клуб для наземников? И будет повод нам встречаться.
– А у тебя будет повод поиграть.
– И это тоже. Понимаешь, многие сейнеры тоже играют. Может быть, мы подцепим несколько, с которыми можно будет и пообщаться.
Он подмигнул и усмехнулся. Вероятно, сейнеры, с которыми он собрался общаться, были женского пола.
Мойше не мог постичь Мауса. Маус почти всегда имел довольный вид. И это сбивало с толку. У этого человека груз одержимости был потяжелее, чем у него. А человек, чьей профессией был томагавк, должен был, по мнению бен-Раби, иметь коэффициент довольства близкий к нулю.
Бен-Раби вообще никогда людей не понимал. Казалось, что все остальные живут по другим правилам. Маус пожал плечами:
– Держишь пальцы крестом? Думаешь, Бэкхарт нас вытащит? Я бы против него не поставил. – Бен-Раби никогда не знал, какое он занимает место в обширных и извилистых планах адмирала. – Ладно, я здесь уже слишком долго просидел. Нет смысла привлекать к себе внимание с самого начала. Я видел, как эта девица давала тебе таблетки. В чем дело? Голова?
– Ага. Может быть, даже моя обычная мигрень. Голова такая, будто ею в футбол играют. Маус подошел к двери.
– Так сыграем партию сегодня вечером?
– Разумеется, если вы не против играть с любителем.
Бен-Раби смотрел ему вслед, чувствуя себя дураком. Вокруг не было никого, кто мог бы услышать их прощальные слова.
Система общего оповещения объявила обед для пассажиров. Маус обернулся:
– Как вы насчет обеда?
Бен-Раби кивнул. Хотя секунду назад болело невыносимо, сейчас трассер не подавал признаков жизни.
На них явно пытались произвести впечатление. Еда была великолепна. Такой обед на Флоте подавали, когда на борту бывали почетные гражданские гости. Все, конечно, было из гидропонных баков и утилизаторов, но в высшей степени вкусно. С каждым глотком бен-Раби вспоминал об ужасах кают-компании через шесть месяцев полета, когда кончаются все запасы свежего и замороженного. С некоторой точки зрения задание начинало казаться перспективным.
