Я зубрю вовсю, хотела начать экзамены 18/IX, но, по-видимому, не удастся...»
И все же она сдала экзамены вовремя и очень успешно. Все документы собраны. Можно и в дорогу. Туда, в Женеву, к Владимиру Ильичу! Ее багаж состоит из нескольких мест, громоздок и тяжел, хотя «гардероб», как тогда выражались, умещается в небольшом чемодане. Мария Ильинична пользуется возможностью отвезти Ленину как можно больше периодической литературы и с таким трудом добытые официальные документы о работе Думы, статистические сборники.
Дорога промелькнула незаметно.
Женева встретила путешественницу ярким солнцем, синью озера и улыбками родных. Город показался ей празднично-нарядным, каким-то слишком чистым и светлым.
Владимир Ильич и Надежда Константиновна жили на уютной узкой улочке Марэше, недалеко от улицы Каруж, где помещалась типография «Пролетария». Квартирка была двухкомнатной, на третьем этаже. Хозяйство вела мать Крупской Елизавета Васильевна. За несколько дней до приезда Марии Ильиничны освободилась маленькая квартирка этажом выше, и Владимир Ильич поспешил снять ее для сестры.
Первые дни были заполнены разговорами, обменом информацией, знакомством с большевистской колонией.
В университете Марию Ильиничну ждал неприятный сюрприз — сданный с таким трудом французский язык не нужен, зато совершенно необходима латынь.
Владимир Ильич предложил сестре помочь в изучении латыни, но тут у нее снова начались нелады со здоровьем. Воспаление среднего уха вызывало такую головную боль, что даже читать было трудно. Женевский врач, прописав лечение, посоветовал все же обратиться к лучшему специалисту по ушным болезням, практикующему в Лозанне. Обо всех перипетиях ее швейцарской жизни подробно сообщает Владимир Ильич матери в письме от 17 ноября 1908 года: «Дорогая мамочка! Маняша сегодня поехала в Лозанну к Dr.Mermod, знаменитости по ушным болезням. Он назначил ей визит письменно: приходится ждать очереди у здешних знаменитостей. Но зато, по общему отзыву, врач этот дельный. Я четыре года назад делал маленькую операцию у него в клинике: работают великолепно. Надеюсь поэтому, что Мане он поможет, а то ее все же порядком еще беспокоит ухо и мешает работать. Поселилась она на нашей лестнице, этажом выше; в комнате поставили печку, так что теперь тепло, хорошо. Обедает и ужинает она у нас. Неудача только вышла у нее с латинским языком. Оказалось, что латынь требуется и что держать экзамен можно только 19.XI. До этого срока оставалось ей всего десять дней. Я было попробовал убедить ее рискнуть, пройдя «ускоренным маршем» грамматику; благо, французский она хорошо знает. Но оказалось, что работать очень интенсивно она не может, ухо мешает; да и срок до того маленький, что шансы плохи. Так и бросила латынь. Утешается тем, что мы, вероятно, все переедем в Париж, а тогда и она, конечно, с нами. В Париже не требуют латыни»
