Хорошенький грешок — наемный убийца.
— Дети знают, что сделал этот человек?
— Он им ничего не говорил, но у него умные дети, возможно, они сами догадались.
— Возможно.
Ричард кивнул.
— Этот человек намеревается во всем сознаться детям?
— Он не видит в этом смысла.
— Значит, он хочет, чтобы это сделал кто-то другой.
— Нет, — сказал Ричард, внезапно повышая голос. Появившееся из-под воротника краснота, похожая на пятно от портвейна, расплылась вверх к вискам. — Он определенно этого не хочет. Дело вовсе не в этом. Главное — помочь детям. Я... этому человеку нужно, чтобы за ними кто-то присматривал до тех пор, пока все не уляжется.
— Значит, он надеется, что все уляжется, — сказал я.
Ричард улыбнулся.
— Обстоятельства дела внушают оптимизм. Итак, мы пришли к взаимопониманию по поводу насущных проблем?
— Детям ничего не говорить, держать их за ручку до тех пор, пока у отца все не образуется. Похоже, ему требуется дорогая нянька.
Теперь все лицо Ричарда залилось краской. Грудь вздымалась, глаза вылезли из орбит. Я непроизвольно отпрянул назад. То, чему я сейчас был свидетелем, бывает с теми, кто не может сдерживать свою ярость. Мне вспомнилась вспышка Эрика в полицейском участке.
Новая сторона Ричарда. До этого он был неизменно вспыльчив, иногда раздражителен, но всегда контролировал себя.
Сейчас Ричард тоже поспешил остудить свой гнев. Положив одну руку на спинку дивана, он другой обхватил колено, словно призывая спокойствие. Начал отстукивать секунды указательным пальцем. Прошло десять секунд.
— Хорошо, — произнес Ричард тоном, каким говорят с тупым учеником. — Согласимся, что нашему человеку нужна нянька. Знающая свое дело, получающая за свою работу большие деньги. Главное, чтобы дети получали все необходимое.
— До тех пор, пока все не уляжется.
— Не беспокойтесь, — заверил меня Ричард, — обязательно уляжется. Самое смешное заключается в том, что хотя этот человек совершил большую глупость, в действительности он ничего не сделал.
— Подстрекательство к убийству — это совсем не мелочь. Разумеется, мы продолжаем говорить гипотетически.
Ричард потупил глаза. Встав, он подошел к моему креслу. Я уловил аромат мяты в его дыхании, запах одеколона и застарелого пота.
— Ничего не произошло.
— Ну, хорошо, — согласился я.
— Ничего. Этот человек научился на своей собственной ошибке.
— И больше ее не повторял.
Ричард ткнул в меня пальцем словно дулом пистолета.
— Бах! — Голос спокойный, но краска на лице осталась. Постояв рядом со мной, он вернулся на диван. — Хорошо, мы достигли взаимопонимания.
