Он откусил от бутерброда и заговорил вновь:
— Во-первых, действовало как минимум двое убийц. Если сравнить время, станет ясно, что один и тот же человек не мог убить Малара и Гурена; хотя способ убийства тот же, а использованное оружие принадлежит к одному типу, невозможно, чтобы обоих убил один преступник. Это первый пункт. Затем: если трех человек убили в одну ночь по непонятной для нас причине, это говорит об… как бы это сказать… определенной… срочности. Понимаете, что я хочу сказать?
Не переставая прожевывать большой кусок, комиссар кивнул и пробормотал:
— Этих людей убили, чтобы помешать им заговорить или из-за чего-то вроде этого, да?
— Да, например, — согласился Шапюи, — мы вполне можем себе представить, что они оказались замешаны в какое-то дело и недавний случай сделал их опасными. Одновременно устранили источник неприятностей и…
— Странный способ! — заметил Байон. — Тройное убийство грозит виновным гораздо более строгим наказанием.
— Это уже бывало, — подтвердил Котре с полным ртом. — Устранение свидетелей погубило не одного преступника.
Шапюи вдруг перестал жевать. Затаив дыхание, сжав свой бутерброд, он уставился в пустоту, потом поднял голову со словами: «Черт подери!»
Байон и комиссар посмотрели на него с некоторым удивлением, догадываясь, что в его голове созрела какая-то идея.
— Что случилось? — спросил Котре.
— Вы подали мне мысль! Вы заговорили об устранении свидетелей… Несомненно, это и есть нить, связывающая три жертвы! Малара, Гурена и мамашу Тревело «замочили» потому, что они были в курсе какой-то тайны или видели что-то, случившееся совсем недавно.
Охваченный жаждой деятельности, Шапюи положил свой бутерброд на стол и заявил:
— Надо проверить и сравнить, что они делали и где были вчера. Байон! Помогай! Диктуй все, что найдешь в рапортах и наших блокнотах относительно передвижений наших «жмуриков». А я буду записывать. Начинай с Малара…
После целого часа работы Шапюи и Байон практически полностью восстановили по часам передвижения жертв в день их смерти. Но из этого сравнения нельзя было сделать ни одного стоящего вывода. Разочарованный, Шапюи бросил бумаги на стол и заявил:
— Не идет. Все они ходили по своим мелким делам в совершенно разные места…
Полицейских затопила волна разочарования, и они вдруг почувствовали, как сильно устали.
— Передайте бумаги мне, — сказал Котре, протягивая руку. — Я знаю округу лучше вас и, может быть, найду пункт, ускользнувший от вас.
