Он выключил весь свет, кроме маленькой лампы на секретере. Затем, вооружившись стопкой писчей бумаги и ручкой, он взялся за работу.
Проблемы, которые ему предстояло решить, были куда сложнее, чем полагал Гарибьян. Он должен был проработать все очень тщательно, не забыв ни малейшей детали.
К четырем часам утра в основном план был готов. Оставив на следующий день составление списка снаряжения, Коплан скользнул под простыню, стараясь не разбудить Клодин, спавшую без снов.
Они пришли в «Тамерлан» к одиннадцати часам вечера; путем, уже ставшим для Франсиса знакомым, их проводили в логово Гарибьяна. У того просветлело лицо, когда он увидел Клодин. Его обычно бегающий взгляд окинул ее и изучил с головы до ног.
На ней было вечернее платье из черного бархата, скромное, но элегантное, украшенное стразами. Матовая ткань облегала ее юные формы.
— Поздравляю, — пробормотал армянин, обращаясь к Франсису. — Если ее пыл соответствует манерам, ваша протеже должна уметь защищаться.
Делая вид, что игнорирует этот осмотр, Клодин открыла сумочку, посмотрелась в зеркало и небрежно поправила свою прическу.
— Хорошая штучка, — подтвердил Коплан свысока. — Одна проблема: поганый характер. Она не всегда соглашается. У мадам есть свои принципы, и твердо сформировавшиеся.
— Понимаю, — сказал Гарибьян с кошачьей любезностью, очарованный светлыми волосами и аппетитной фигурой европейки. — Может быть, выпьем шампанского?
Вопрос адресовался Клодин.
— Я его терпеть не могу, — заявила она. — К тому же то, что подают на Востоке, просто омерзительно.
Она села в одно из кресел, закинула ногу на ногу. Послышалось шуршание чулок. Открывшиеся круглые колени привлекли взгляд армянина. Поскольку кресло было очень низким, Гарибьян увидел чуть больше, чем красивые колени, обтянутые шелком.
— Тогда виски? — предложил он.
— Ну, на худой конец... — соизволила ответить Клодин. Хозяин указал Коплану на маленький бар.
— Налейте, — сказал он с жестом знатного вельможи. Коплан взял три бокала, нашел среди бутылок ту, где было виски. Он вернулся к Гарибьяну и протянул ему бокал, до трети наполненный сильно окрашенным напитком. Затем он налил Клодин, а третий оставил себе. Они выпили молча.
— Я принес вам бумаги, — заявил Коплан. — Может, сначала покончим с серьезными делами?
Гарибьян кивнул в знак согласия.
— Она могла бы спуститься в кабаре, — решил он. — Я провожу ее. Мои люди внизу посмотрят за ней, пока мы не закончим.
Как уверенный в себе шеф он взглядом велел Клодин встать. Она знала нравы преступного мира: приказы босса надо выполнять.
