Саббах полностью реорганизовал передвижение своих подразделений, приказал, чтобы любое кочевое племя останавливали и подвергали проверке с целью узнать, не была ли им насильно увезена белая женщина.
Около пяти часов утра капитан узнал еще одну новость, самую ужасную: северный нефтепровод, принадлежащий ИПК[2], стал объектом умышленного вредительства; работа была выполнена специалистами, и труба оказалась полностью выведенной из строя.
Смертельно бледный Саббах немедленно сообщил об этом военному начальству, как и должен был поступить. Теперь он был почти уверен, что предстанет перед трибуналом. Удар был нанесен сирийцами, а теперь они уже были в недосягаемости...
Цедя сквозь зубы ругательства, офицер проклинал непредвиденные обстоятельства, превратившие эту ночь в долгий кошмар. Его обычная философичность больше ему не помогала. Разум его восставал против непонятного рока, желавшего, чтобы все несчастья обрушились разом в тот момент, когда их меньше всего ждешь.
Около шести часов он почти равнодушно принял информацию, что пропавшая была найдена в самом центре города и что молодую женщину проводили в гостиницу с надежным эскортом.
Когда она потерялась в толпе, ее окликнули арабы. Она испугалась и спряталась в церкви. Там, дрожа от страха, она просидела в исповедальне всю ночь, боясь высунуться наружу.
Утром она наконец решилась выйти из здания и через несколько секунд была остановлена солдатами.
Хотя Саббах падал от усталости и нервы его были напряжены до предела, он не думал об отдыхе. Мало-помалу события входили в нормальное русло, но дело с нефтепроводом далеко не закончилось. Оно несомненно получит огласку в Аммане и за границей.
Иракцы и нефтяники встанут на дыбы. Этого можно было ожидать.
В десять часов, когда капитан боролся с новыми трудностями, Коплан и Клодин приехали в лагерь на машине. Прежде чем уехать в Дамаск, они хотели горячо поблагодарить офицера за его неистощимую любезность.
Саббах уделил им несколько минут.
Видя его измученное и мрачное лицо, Коплан и Клодин почувствовали укол в сердце. Бедняга действительно заслуживал их сочувствия.
— У вас утомленный вид, капитан, — заботливо сказал Коплан. — Этот пожар доставил вам, наверное, большие неприятности?
Саббах горько поморщился.
— Это еще не самое страшное, — ответил он хриплым голосом. — Этой ночью была совершена диверсия на нефтепроводе.
— Да? — оглушенно спросил Коплан. — У вас в районе есть диверсанты?
