Ее голос сломался, из глаз брызнули слезы. Она пробежала по комнате, бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку, обхватив голову руками. Но из ее горла не вырвалось ни одного всхлипа.
Коплан спокойно погасил сигарету.
Он подошел к молодой женщине, сел рядом с ней и погладил ее плечо.
— Послушай, малышка, — шепнул он. — Это будет самой противной штукой, которая может с нами случиться, если мы привяжемся друг к другу, понимаешь? Между двумя одинокими неприкаянными людьми, вроде нас, это почти неизбежно. Поэтому я и сохраняю дистанцию. Через несколько дней, закончив эту работу, мы расстанемся. И что тогда?
Он чувствовал, как подрагивает под его пальцами полное жизни нежное тело, и изо всех сил сопротивлялся желанию продолжить ласку.
Клодин тяжело вздохнула, потом повернулась и посмотрела на Коплана влажными глазами.
— Вот именно, — произнесла она слабым голосом. — Мы знаем, что это продлится недолго. Так не надо портить эти несколько дней. Мы можем стать хотя бы друзьями.
Озабоченно нахмурив лоб, Коплан пожал плечами.
— Знаешь, в подобных случаях трудно оставаться просто друзьями. Это быстро переходит... А потом, ты воображаешь, я бы спокойно думал о том, что ты проведешь ночь с Саббахом, если бы полюбил тебя?
Она приподнялась на локте. В ее голубых глазах появилась нежность.
— Вот видишь, — сказала она, — ты можешь быть милым. Со мной уже давно никто так не говорил. Ты совсем не такой, как остальные.
— Вот еще! — язвительно отозвался он, укрывая Клодин простыней до подбородка. — Я не смешиваю дела и чувства, вот и все. В остальном...
— Нет, — задумчиво проговорила она. — Не знаю, что ты скрываешь и почему хочешь выглядеть грубым, но я вижу тебя таким, каков ты есть. И я сделаю все, что угодно, лишь бы ты полюбил меня. Хотя бы немного.
Он по-братски потрепал ее по щеке и прищурил глаза.
— Тогда не искушай меня; не расхаживай в соблазнительном виде. Не напоминай мне каждую секунду, что побывала у Халати. Это меня расстраивает.
Он дружески поцеловал ее за ухом. Вдруг он встал, сунул руки в карманы и резко изменил тон:
— Завтра, во время посещения Умм-эль-Джемаля, ты разогреешь капитана до такой степени, чтобы он совсем потерял голову. Раскалишь его добела, убедишь, что мечтой твоей жизни всегда было стать рабыней воина пустыни; будешь только незаметно строить глазки и слегка касаться его. Но лишь в необходимых дозах, чтобы все выглядело серьезно. Если он очень сильно прижмет тебя, отодвигайся, покраснев. Нужно, чтобы к возвращению в лагерь он горел. Усекла?
