Вольнодумство имело давние корни в Англии. Уже в средние века там во множестве появились еретики, посягавшие на мнимую святость церковников. С развитием свободомыслия и материализма в конце XVII и в XVIII в. осмеяние представителей церкви стало достаточно частым явлением в сатирической поэзии.
Большое место в эпиграммах, естественно, занимали вопросы политические. Мы говорим «естественно», ибо политическая история страны всегда была бурной, а начиная с середины XVII века она пережила гражданскую войну и две буржуазные революции. В XVIII веке все более утверждается конституционная монархия с парламентской системой. Государственные вопросы становятся предметом общественного обсуждения, происходит борьба партий господствующих классов, все сильнее звучат голоса представителей демократии. Все это создает почву, на которой расцветает политическая сатира. Представители поднимающейся пуританской буржуазии критикуют королей из династии Стюарт, которые в период Реставрации (1660–1688) подали правящей аристократии примеры чудовищной безнравственности. Но и после окончательного свержения монархии Стюартов новые конституционные короли правили страной не лучше. Оскорблением для нации было возведение на трон германских князей из Ганновера, которые вообще третировали своих подданных. Первый из этой династии – Георг I – даже не выучил английского языка. Четыре Георга, правившие вплоть до начала XIX века, представляли особенно благоприятный материал для сатириков. Господствующим классам крупной буржуазии и земельной аристократии, однако, было удобно прикрыть свою антинародную политику институтом монархии, и она, как известно, сохранилась в Англии до сих пор.
Коррупция, принимавшая в XVIII веке наглую откровенную форму, получила циничное выражение в политике премьер-министра Роберта Уолпола; сатирики воздали ему должное. Джон Гей в своей прославленной «Опере нищих» (1728) отдельную песенку посвятил осмеянию этого правителя Англии; уголовник, продавец краденого Пичум поет о том, что люди склонны хулить чужую профессию:
Законник попов всех ругает,
Попы отвечают скуля,
И министр великий считает
Честным себя, как и я
[1].
Уолпол слышал это, сидя в своей ложе, и понял, в кого метил автор. Понял он и песенку начальника полиции Локита:
Коль бичуешь порок,
Будь умен себе впрок,
Не задень при дворе никого.
Взятки станешь бранить,
Каждый будет вопить,
Что ты метишь, наверно, в него
[2].
Тут премьер-министр решил не дать публике злорадствовать. Он высунулся из ложи и громким голосом потребовал повторения песенки, за что зал наградил аплодисментами и его.
