Из коридора послышались легкие шаги, шорох кожаных подошв по камню. Кто-то пришел. Густав медленно поднялся и пошел на звук. Вглядываясь в темноту притвора, он уже догадывался, кто это.
Первым возник силуэт высокого юноши с гордой осанкой и холодным взглядом, затем появилась полная фигура подростка. Как только они вошли в святилище, последний луч света, пробившись сквозь витражное стекло окна, упал на них, окрасив их лица и одежду в красный цвет.
– Мой господин Казимир! Господин Торис! Я рад снова видеть вас! – воскликнул Густав и прищурился, насупив взлохмаченные брови.
– Сегодня – первая ночь полнолуния, – торжественно ответил Казимир.
– Я знаю, – отозвался старый жрец и замолчал.
Казимир приближался, и на его лицо упала тень.
– Я подумал, что вы захотите начать еще до захода, мастер Густав.
Жрец жестом пригласил обоих следовать за собой.
– Идемте. Я уже подготовил малый алтарь. Главный зал храма не место для таких церемоний.
***
Казимир шевельнулся, натягивая толстые стальные цепи, соединившие его запястья и лодыжки.
– Я и не знал, что Милил тоже надеется на цепи и веревки, – сказал он.
– Он не надеется, – рассудительно ответил Густав, пропуская толстую цепь сквозь отверстие в каменном основании алтаря. – Эти штуки я позаимствовал у тюремщиков. Они заверили меня, что это настолько прочные цепи, что могут удержать даже взбешенного вервольфа.
Старик проницательно посмотрел на Казимира:
– Скажи, разве им часто случается держать в заточении оборотней?
Казимир не ответил, внимательно оглядывая комнату. Она была совсем маленькой, лишенной окон, а стены ее были сложены из тяжелых крепких камней. Массивная дубовая дверь, сквозь которую они вошли, была теперь надежно заперта.
"Это не часовня, а какая-то крепость, – подумал он. – Густав не мог бы выбрать более подходящего места для своей церемонии”.
– Я так понимаю, что вы решились на крайние меры, – криво улыбаясь сказал юноша. – Все или ничего… Меня либо вылечат, либо убьют. Так?
– Да, – отрезал Густав и добавил более мягким тоном:
– Каким бы ни был результат, все будет к лучшему.
Закончив свои приготовления, он поднялся и отряхнул ладони от пыли.
– Кстати, церемония не может начаться до тех пор, пока ты не превратишься. Казимир испуганно посмотрел на жреца.
– Я… становлюсь тогда совсем другим. Мои желания, мой голод… Я не знаю как я поведу себя, когда…
– Для этого и предназначены цепи, – кивнул Густав. – Начинай.
Казимир кивнул. Усилием воли он запустил сложные процессы и механизмы, превращавшие его в чудовище, и его руки начали мелко вздрагивать. Толстая цепь на ногах звякнула по каменному полу. Густав пристально смотрел на Казимира, и во взгляде его странным образом смешивались благоговейный трепет и отвращение.
