Серебряный нож выпал из пальцев Ториса и звякнул на полу. С трудом поднявшись с кровати, мальчик сделал шаг навстречу своему другу. Его дрожащие пальцы легли на щеки Казимира, уловив последний трепет трансформации.
Колени Ториса подогнулись от слабости, и он медленно осел на пол. Казимир, к которому уже полностью возвратился его человеческий облик, опустился рядом с ним на колени и обнял его.
– Что нам делать, Торис? – прошептал Казимир. – Я не могу убить тебя, а ты – меня.
– Может быть… Может быть, Густав сумеет тебя исцелить.
Казимир поднял глаза к потолку, вспоминая, что сказал ему о жреце Люкас.
– Может быть… – сказал он неуверенно.
Торис попытался собраться с силами.
– Пойдем к нему, – сказал он. – Пойдем к нему сейчас…
Мейстерзингер Казимир выбрался из своего черного экипажа. Лицо его было скрыто капюшоном плаща. Откинув капюшон на спину, он задрал голову и посмотрел в ночное небо, нетерпеливо тряхнув головой, чтобы убрать с глаз прядь своих длинных черных волос. Луны не было, и Казимир чувствовал себя вполне человеком. Потом он обернулся и протянул руку, помогая ослабевшему Торису выбраться из кареты.
Когда ноги мальчика коснулись земли, Казимир вдохнул теплый ночной воздух.
– Сегодня ночью я снова стану свободен, – негромко прошептал он.
Поддерживая Ториса под руку, Казимир подошел к храму. Перед ним была та же самая дверь, которая встретила его несколько недель назад, – древняя, окованная железными полосами. Толстое дерево было во многих местах прошито ржавыми скрепляющими болтами.
Ничто не изменилось за исключением одного – глубоко в дерево был врезан новенький железный замок.
– Приятно видеть, как моя реформа церкви претворяется в жизнь, – пробормотал Казимир, криво улыбаясь и указывая Торису на новенький замок. – Помнится, здесь была простая задвижка, да и то изнутри, которую я легко открыл. Меня предупреждали, что жрецы попытаются держать меня на расстоянии.
– Может быть, он не заперт, – предположил Торис.
Темноволосый правитель Гармонии с сомнением покосился на своего товарища и попытался открыть дверь. Тяжелая створка бесшумно отворилась на новеньких петлях. Слегка удивившись, Казимир всмотрелся в кромешную темноту притво-
pa. Где-то впереди, должно быть в самом нефе, мерцал слабый свет.
– Я не верил, что Густав начнет запираться от людей, – сказал Торис.
– Пожалуй, нет, – кивнул Казимир. – Особенно теперь, когда нуждающиеся в милосердии сироты из приюта мертвы.
