Шеридан лежал, опершись на руку, под сенью алькова своею отца и смотрел на женщину, которая долгое время была любовницей Дрейка-старшего. Она, склонив голову, застегнула последнюю пуговицу у ворота своего глухого, подчеркнуто скромного платья и поправила на нем крохотные бантики жестом элегантной, знающей себе цену потаскухи.
— Джулия, — лениво промолвил Шеридан, — ты, как всегда, очаровательна.
Он откинулся навзничь, заложив руки за голову. Его потную грудь и руки приятно холодил гулявший по спальне сквозняк.
— Ты делаешь честь всему христианскому миру, особенно его слабой половине, — добавил он, взглянув на ее строгий наряд и простую прическу.
Единственная свеча, горевшая в комнате, бросала пурпурные отсветы на черный атлас ее платья. Джулия склонилась над Шериданом и провела пальчиком по его губам. Его губы приоткрылись, и он ощутил солоноватый вкус — вкус удовлетворенной страсти. Шеридан перехватил руку Джулии у запястья и поцеловал ладонь. Она отняла ее и выпрямилась.
— Итак, — произнес Шеридан, со вздохом откидываясь на подушки, — теперь мы должны перейти к делу, насколько я понимаю.
Джулия присела рядом с ним на кровать и, проведя пальчиком по щеке Шеридана, начала щекотать его грудь. Он смахнул ее руку и сказал:
— Давай оставим на время наши игры, дорогая. Итак, чего ты от меня хочешь?
— Шеридан, — прошептала Джулия глухим от страсти голосом и начала нежно целовать его руку, больно сжавшую ее ладонь, как будто боль возбуждала ее.
— Ты хочешь вновь занять в этом доме прежнее положение? — спросил он, милостиво позволяя ей целовать свою руку. Когда же она взглянула на него, Шеридан нарочно окинул ее стройную фигуру оценивающим взглядом. — Нельзя сказать, что у тебя нет таланта и опыта, к тому же ты, несмотря на свой возраст, замечательно хорошо сохранилась. Кстати, сколько тебе лет?
Глаза Джулии вспыхнули страстью. Она опустила длинные ресницы и слегка укусила его ладонь. Шеридан усмехнулся и устремил задумчивый взор вверх, разглядывая купол висевшего над кроватью балдахина.
— Мне было не больше шести лет, когда отец впервые привел тебя в дом и сделал своей шлюхой. И ты уже тогда была далеко не ребенком. С тех пор прошло около трех десятков лет. Так на сколько же лет ты меня старше? На восемнадцать? На двадцать? — Он отнял у нее руку. — Прости, дорогая, но вакансия все еще открыта, и я рассматриваю кандидатуры только тех претенденток, которые смогут подольше послужить мне на этом поприще.
