— У вашей модистки есть журнал с последними моделями, думаю, вы сможете найти себе там что-нибудь подходящее, — сказала Джулия. — Тем более что несколько образцов предназначены для полных дам.
И Джулия окинула Олимпию взглядом своих прекрасных голубых, как всегда, непроницаемых глаз.
— Вы этим утром долго гуляли, несмотря на холодную погоду, — заметила она.
На секунду замявшись, Олимпия отвернулась к окну и промолвила:
— Я оставила у капитана Дрейка свою визитную карточку. Эти слова прозвучали с вызовом, хотя Олимпия старалась говорить спокойно.
— Вы поступили довольно неосмотрительно, — заметила Джулия ровным голосом.
Компаньонка была совершенно права, и, понимая это, Олимпия начала поспешно оправдываться.
— Он не принял меня, — солгала она. — Да мне этого и не нужно было, потому что я не собиралась наносить ему визит. Я считаю, что все живущие в округе должны засвидетельствовать ему свое почтение, и потому не вижу ничего предосудительного в том, что сделала это первой. Ведь сэр Шеридан — истинный герой, овеянный славой.
— Да, так говорят, — отозвалась Джулия, поглаживая атлас. — Но вам неприлично заходить в дом к холостяку, каким бы героем он ни был. Надеюсь, в будущем вы не совершите еще раз подобной непростительной ошибки.
Олимпия почувствовала, что краснеет.
— Я всего лишь оставила у него в передней свою визитную карточку.
— Люди любят сплетничать о подобных вещах, — продолжала Джулия. — Вы должны сохранять достоинство соответственно вашему положению в обществе.
— Плевала я на мое положение! — закричала Олимпия со слезами на глазах. — Мне от него ни жарко, ни холодно.
На красиво очерченных губах Джулии заиграла снисходительная улыбка.
— И тем не менее… — строгим голосом сказала она. — Вы не должны больше посещать капитана Дрейка без сопровождающих лиц. Дайте мне слово, что вы не будете делать этого.
Олимпия вскинула подбородок и кивнула.
— Хорошо, — сказала она, тщательно выбирая слова. — Я обещаю больше никогда не навещать его в усадьбе Хазерлей.
— Благодарю вас, — промолвила Джулия и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. — Сегодня вечером я должна отлучиться на часок, если, конечно, я вам не нужна.
Олимпия кивнула и начала сворачивать ткань, расстеленную на ее кровати.
Когда Джулия ушла, девушка остановилась у окна и долго смотрела на обледенелые берега реки, прижав к груди свернутый отрез атласа.
Это был привычный пейзаж. Олимпия смотрела на него уже двадцать четыре года.
