– Да. Разумеется, к жизни они не имеют никакого отношения – просто это идеальное сырье для нее. Самые разнообразные углеводороды – химики будут в восторге от образцов. Ты еще видишь меня?
– Только свечение твоего фонарика; да и оно становится все слабее.
– Ага! Вот тут настоящий скальный грунт. Странно, как он здесь оказался, – наверно, интрузия. Наконец-то – я напал на золотую жилу!
– Шутишь!
– На Старом Западе многие попадались на эту приманку, между прочим – железный пирит. Конечно, это обычное явление на внешних спутниках, только не спрашивай меня, как он оказался на комете...
– Визуальный контакт утерян. Ты углубился в пещеру на двести метров. – Прохожу через характерный слой – похоже на осколки метеорита.
Когда-то здесь произошли потрясающие вещи – надеюсь, удастся определить возраст. Здорово!
– Не кричи так!
– Извини – у меня дух захватило. Впереди огромный зал – вот уж чего не ожидал. Подожди немного, я обведу его лучом... Итак, он почти сферической формы – тридцать или сорок метров в поперечнике. И – комета Галлея полна сюрпризов – кругом сталактиты и сталагмиты!
– Что ж тут удивительного?
– Здесь нет свободной воды – и конечно, нет известняковых пород; вдобавок, такая малая сила тяжести. Кажется, это что-то похожее на воск. Минутку, я сниму на видеопленку. Фантастические формы... Что-то вроде оплавленной свечи. Странно...
– Ну что там?
Голос доктора Чанта внезапно изменился, и Гринберг сразу заметил это.
– Часть сталактитов обломана... лежат на полу пещеры. Будто на них...
– Да продолжай, не томи!
– Будто на них что-то натолкнулось.
– Ты с ума сошел! Может быть, сильное сотрясение?
– Здесь не бывает мощных сотрясений – только микросейсмы от действия гейзеров. Возможно, когда-то случился большой прорыв. Но и то несколько веков назад. Упавшие сталактиты покрыты пленкой этого воскоподобного вещества – толщиной в несколько миллиметров. Доктор Чант медленно приходил в себя. Он не был слишком впечатлительным – сам процесс обследования пещер быстро устраняет таких, – но охватившее его ощущение пробудило тревожные воспоминания. А эти упавшие сталактиты уж очень похожи на прутья клетки, сломанные каким-то чудовищем, пытавшимся вырваться на волю...
Разумеется, это было абсурдным, но доктор Чант знал, что нельзя игнорировать предчувствие опасности, пренебрегать даже самыми малозаметными признаками надвигающейся угрозы до тех пор, пока не будет выяснена их причина. Уже не раз подобная осторожность спасала ему жизнь; он не уйдет из этого зала, пока не узнает, чем вызвано такое ощущение. Он честно признавал, что чувство, овладевшее им, – не что иное, как страх.
