— Значит, сделала, что я просил?
— Конечно, сделала. Работа простая, не трудная. Мне, старой, все равно заняться нечем, а когда дело есть, когда руки заняты, жить не так скучно…
— Хорошо, бабушка, — Гиз понимал, что дай ведьме волю, она проговорит до самой ночи. — Где всё?
— Да вон узелок возле окна лежит, возьми. Я уж вставать не буду, кости болят, спина совсем не гнется…
— Конечно, сиди, бабушка. Спасибо тебе. Сколько за работу отдать?
— Да что ты! Какая тут работа? Смех один! Убери, убери кошель-то! Деньги мне не нужны. Ты вон лучше пособи, окошко протри от пыли, а то совсем стало мутное, ничегошеньки не видать, что там на улице делается… Вот спасибо тебе, красивый… А денег не нужно… Приходили ко мне люди, очень просили тебе помочь, если надо будет. Вот я и помогла… И тебе, и людям… Оно ведь так правильно — помогать всегда надо. А что это за помощь, если за деньги?..
Гиз еще раз поблагодарил старую Исту и поспешил покинуть ее дом. Слишком уж низкие здесь были потолки, они давили сверху, заставляли втягивать голову, и запах стоял кислый, тяжелый, неприятный — запах старости.
Гиз не очень-то надеялся на память ведьмы и потому, оказавшись на улице, развязал полученный от нее узел. Хмыкнул удовлетворенно.
Иста все сделала, как надо.
В холщовую тряпицу были завернуты несколько маленьких берестяных коробочек с семенами гречихи и проса.
Теперь у охотника было все необходимое для охоты.
18
Солнце стояло еще высоко, поэтому Гиз не спешил.
Бросив вещи в своей комнате, перекинувшись парой слов с Эрлом, он решил прогуляться.
В деревне охотника уже знали. Крестьяне издалека кивали ему, здороваясь, но лишь немногие осмеливались подойти ближе, чтобы пожать руку. Некоторых из них Гиз узнавал: толстый Мине — шумный весельчак, жизнелюб и балагур; плотник Гетор с топором за поясом; кривоногий немногословный Кир; угрюмый Эст — крепкий сильный мужик, но забитый женой.
— Завтра утром, — говорил им всем Гиз. — На рассвете, когда появится солнце, приходите к дому Дилы. Передайте всем…
Охотник видел, что крестьяне боятся. Он знал, что придут немногие, — хорошо, если десяток человек соберется. Кого-то не отпустит жена, у кого-то обнаружатся неотложные дела, кто-то почувствует недомогание…
Они считают, что убить мертвяка — обязанность охотника. Ему за это заплачено. Вот и пусть отрабатывает деньги.
А у них и без того дел хватает.
Каждый должен выполнять свою работу. На этом держится мир…
Гиз догадывался, о чем сейчас думают селяне. Он их понимал и не собирался с ними спорить, ведь они были правы.
