— Предлагаешь включить этот пункт в программу борьбы с мировым терроризмом?
— Идея ничего, я подумаю. Однако боюсь, что возникнут традиционные перегибы.
— Ну, тогда подумай. А чего звонил?
— Я сначала к тебе в приемную дозвонился. — Костя вдруг понял, что во время всего этого глупого разговора прислушивается. Ловит ухом интонации, акценты и даже ритм дыхания собеседника. Ничего странного. Ничего вообще. Обычный голос. Никакой торопливости или тревоги. — Там меня отфутболили.
— А. — Толокошин замялся. — Это ты на мой режим «никого нет дома» нарвался. Я тебя внесу в список тех, с кем соединяют вне зависимости от времени суток.
— Да я, собственно, не настаиваю, — ответил Константин. — А чего ты в подполье ушел? Случилось чего?
— Нет, — легко сказал Александр. — Просто работы накопилось. А дергают по всякой ерунде преимущественно.
— Ясно. Ну, тогда пока.
— А звонил-то чего? — неожиданно встревожился Толокошин.
— Да за тем и звонил. Хотел узнать, не приключилось ли чего?
— Ты о проекте беспокоишься?
— Ага.
— Не волнуйся. — Собеседник засмеялся. — Все по плану. Веселье начнется, когда в ход пустим. Когда они кого-нибудь за жабры прихватят. Вот тут будет вой на всю планету.
— Нет, тогда уже поздно будет. Вой меня мало волнует. Мне все кажется, что мы упустили что-то.
— Что, например?
— Слишком все гладко.
— Так ведь это и хорошо. Разве нет?
— Хорошо, — протянул Костя. — Когда гладко и тихо, это хорошо в процессах всяких… Таких…
— Не понимаю.
— Гладенько и тихонько хорошо, только когда дела идут сугубо мирные. Или же мирские.
— Хм, я бы сказал, что РОЗГИ к делам духовным имеют мало отношения.
— Напрасно ты так думаешь. — Костя снова прихлебнул кофе и с неудовольствием отметил, что напиток успел поостыть. — Мне трудно объяснить, но то, что мы затеяли, будет еще обзываться ересью и сектой. Наш Проект духовен, насколько это возможно. Впрочем, все, что касается идеологии, так или иначе затрагивает вопросы души. А следовательно, является либо духовным, либо антидуховным.
— Ну все, понесло.
— Как скажешь, начальник. Но согласись, рациональное зерно тут есть.
— Согласен, конечно, но все-таки какое это имеет отношение к нормальному течению дел?
— Самое прямое. Если нет препятствий, значит, мы затеяли что-то безопасное.
— Не понял.
— Безопасное, — повторил Константин. — Дело, которое можно допустить, не учинив проблем, всяких засад. Никому не опасное. А значит, бесполезное. Мы что-то упускаем, Саша.
— Так тебе препоны нужны? Бухни в прессу информацию по поводу создания новой силовой организации, и будут тебе проблемы. Выше головы.
