Коммунистическая идея их не прельщает, и прежде всего из-за того, что люди действия понимают бесперспективность веры в победу над буржуями. А без этого коммунизм невозможен в принципе. Пожалуй, сейчас в стране даже Главный Коммунист оставил мысль о социальном коммунистическом равенстве и пользует эту идею больше по привычке, заигрывая с избирателем, которого год от года становится все меньше. В России есть одна идеологическая структура, имеющая реальную силу, — это Капитал. Не Маркса, а мировой. Всемирный Капитал, который диктует нам свои законы и вмешивается во все области взаимоотношений человека и общества. Финансовые отношения везде и повсюду. На работе, дома, в семье. Среди коллег, друзей, знакомых и просто чужих друг другу людей. Везде, так или иначе, возникает денежный вопрос!
Так живет весь мир!
В этом сила и одновременно слабость действующей Системы!
Сила, безусловно, в том, что любое взаимодействие нескольких людей или групп, или слоев населения сводится к деньгам. Через эту смазку, которая, кстати, сейчас почему-то имеет зеленый оттенок, можно оказывать влияние на весь процесс общения. Именно так финансовые мешки, олигархи, люди, олицетворяющие товарно-денежную систему, вмешиваются в дела Государства.
Деньги сейчас — как универсальный кнут и пряник в одном лице. Деньгами можно бить, деньгами можно поощрять. Каждая часть мира вокруг нас связана с деньгами. Все имеет свою цену, выраженную в конвертируемой валюте!
Но это и есть самое уязвимое место современной идеологии!
Первое, что мы должны сделать, — нанести удар по деньгам!»
— Хорошо сказал! — Константин сделал большой глоток из кружки и отметил, что кофе остывает.
Костя встал, пробежался по комнате. Всегда, когда работа начинала «переть», ему хотелось ходить. В такие минуты он очень жалел о том, что не может позволить себе стенографистку. Конечно, можно было бы связаться с Толокошиным и попросить что-нибудь миленькое, вскормленное в недрах Кремля и наученное печатать со скоростью пулемета. Но Константин понимал, что такой подход к делу может кончиться элементарными шашнями с секретаршей. Сажать за работу какую-нибудь страшную крокодилицу не хотелось, эстетически неприятно. Искать секретаря-мужчину странно. И потом, он наверняка будет «личный в штатском». А хорошенькая стенографистка была, увы, чревата потерей работоспособности. Придется набивать самому, периодически вскакивать, бегать по комнате, нарабатывать мысль и снова по кнопкам тюк-тюк.
