Строева осторожно, чтобы не расплескать, поднесла рюмку к губам, сделала несколько маленьких глотков.
— В том-то и дело — и протокол подписала, и на даче этой проклятой все показала, и фотографировали там меня со всех сторон… А он говорит:
«Наплюй, сама на них жалуйся, дескать, заставили, обманули…»
Она медленно допила коньяк, заинтересованно прильнула к трубке.
— Тоже так советуешь? А кто он, этот твой приятель? Ах вот оно что…
Два раза, говоришь? А за что? Да, они лучше юристов знают, на собственной-то шкуре… Только чего же он от своей фарцовки не отрекся, если такой умный? Вот то-то и оно! Все умные, пока на хвост не наступят…
Строева разочарованно скривилась и собралась опять наполнить рюмку, но в дверь позвонили.
— Кто-то пришел, пойду открою. Не знаю, может, Мишель… Я ему ничего не говорила и не знаю, с какого боку… Ну ладно, пока!
Она взглянула в зеркало, провела щеткой по волосам и открыла дверь.
На пороге, приятно улыбаясь, стоял Фоменко. Улыбался он через силу, это была вынужденная маска при входе в чью-нибудь квартиру после того случая, когда он почти до обморока напугал хозяйку, принявшую его за уголовника.
— Вы к кому?
— Здравствуйте, Вера Сергеевна. Уголовный розыск, капитан Фоменко, — с той же сахарной улыбкой оперативник поднес удостоверение к лицу Строевой. Та попятилась в комнату и обессиленно опустилась на диван. Захлопнув дверь, Фоменко вошел следом.
— Ну я же уже все рассказала. Зачем вы хотите опять меня мучить? Этот ваш Сизов вытрепал мне все нервы!
Она заплакала.
— Я больная, лежу пластом… Я вскрою себе вены… Ну что ты дыбишься, как идиот!
В бессильной ярости Строева затопала ногами.
— Да что ты орешь, в натуре. — Фоменко на миг забылся, и тут же глаза его прищурились, сморщилась кожа на лбу, губы угрожающе скривились, голос разнузданно задребезжал:
— Тебе помочь хотят…
Строева громко икнула, но он уже взял себя в руки и загнал внутрь блатную маску, некстати проступившую на заинтересованно-сосредоточенном лице сотрудника уголовного розыска. Впрочем, он нередко забывал, какое у него настоящее лицо, а какое — маска.
— Я же по поручению… Начальник увидел, как вы плакали в коридоре, и поручил спросить, не применял ли Сизов недозволенных методов… Может, он вас пугал, может, не дал прочесть протокол?
Строева мгновенно перестала плакать.
— Так вы что, своего следователя проверяете?
— Ну да. — Фоменко снова расплылся в сладенькой улыбке. — Вы не похожи на преступницу, хорошо работаете — я видел фотографию на Доске почета… Никаких изобличающих вас улик нет… Начальник подумал, что Сизов заставил вас признаться в том, чего вы не совершали. Вот и послал меня разобраться.
