— Что он сказал?
Василий Семенович помолчал. От хорошего настроения не осталось и следа. На душе было противно — будто кошки нагадили.
— Обрадовался… Благодарил… Удивлялся, что прямо сейчас…
Потянувшись к почти опорожненной бутылке, он налил только себе, выпил и тут же налил еще. Совершая подлость, он всегда очень переживал. Хотя каждая последующая переносилась легче предыдущей.
— Чего удивляться, когда дело срочное, — буркнул Лечи и вылил остатки коньяка в свою рюмку. — Давай за наш успех!
Сливин машинально чокнулся, но пить не стал. Лечи вел себя так, будто они были заодно и Василий Семенович не только хорошо знал о срочности предстоящего дела, но и очень надеялся на его успех. На самом деле Сливин хотел оказаться как можно дальше от сверхтемной истории с включением пульта инициации ядерного устройства.
— Почему не пьешь? — сурово спросил чеченец. — На Кавказе положено так: тост сказан — все выпили!
— А что с ним будет? — вырвалось у ядерщика. Он понимал, что вряд ли получит правдивый ответ, но годился любой, лишь бы смягчить терзания совести. Но Лечи не успел произнести успокоительную ложь.
На улице послышались сухие хлопки — два подряд и через несколько секунд еще три. «Ракеты пускают, что ли…» — безразлично подумал Сливин, однако невозмутимый кавказец нервозно вскочил и, опрокидывая стул, бросился к окну. По его лицу Василий Семенович понял, что это выстрелы, причем не какие-то абстрактные и безразличные, а имеющие самое непосредственное отношение к Лечи, а может, и к нему самому. Поэтому он рванулся следом.
— Вашу маму, вашу папу, на куски… — скрипя зубами, ругался Лечи. Предельно доходчивые русские обороты перемежались с непонятными словами, будто тяжелый камень бил по железу.
Внизу полыхала распластанная иномарка. Теперь из нее вырывались не сполохи цветомузыки, а самое настоящее желто-красное пламя. На белом снегу чернела крестообразная фигура опрокинутого навзничь человека.
— Ружье есть?! — страшным голосом закричал чеченец. — Где балкон?!
В правой руке у него появился длинный черный пистолет, в левой — телефонная трубка, продетым в спусковую скобу пальцем от тыкал в клавиши номеронабирателя и дико озирался по сторонам.
— Что случилось? — из кухни прибежала встревоженная Маша. — Зачем вам ружье?
— Иди в ванную, на пол ложись, сейчас стрелять будут! — оскалясь, крикнул Лечи. И тут же, уже спокойней, сказал в телефон:
— Магомет, меня накрыли у спеца, ребят побили, машина горит. Дверь железная, но долго не продержусь, давай быстрее! Адрес?
