Они уже шли к проспекту. Получив последнее мысленное сообщение, Наташа резко остановилась и топнула ногой.
«Я больше не потерплю загадок, римла. Или ты мне все объясняешь, или… я тебя сдам в лечебницу как опасное животное!»
Лесли тоже остановилась. Некоторое время девушка и зверь смотрели друг другу в глаза.
Затем Наташа присела на корточки и нерешительно протянула руку к желтой шерсти.
«Послушай, я слышу тебя так… как будто со мной разговаривает одна моя знакомая…»
Лесли постаралась кивнуть:
«Она с тобой и разговаривает».
Лескова открыла рот, собираясь что-то сказать, но промолчала. Лесли улавливала, как скачут мысли девушки, которая пыталась осмыслить услышанное.
«Она со мной и разговаривает…— повторила Наташа про себя. — Ты хочешь сказать, что Лесли… разговаривает через тебя? Так?»
«Не так. Не так, Натусик. Я здесь, мое сознание в черепе хищника. Уверяю тебя, что ты не сошла с ума. Конечно, подобного тебе видеть не приходилось, но, похоже, я — пробный экземпляр. У меня есть враг, Натусик, и он очень жестоко надо мной подшутил — отделил мое сознание от тела. Доходит?»
Наташа отрицательно покачала головой.
Затем ее брови надломились, и лицо приняло страдальческое выражение. Лесли почувствовала, что девушка наконец решилась поверить ее словам.
Проведя ладонью по короткой шерсти сидящего перед ней животного, Наташа, переполнившаяся жалостью, подумала:
«Да, Лесли, у тебя вполне мог быть такой враг. И поэтому — тогда — ты ничего мне не сказала, да?»
«Получается, что да. — От ощущения ее жалости Лесли делалось плохо. — Только я сама, Натусик, и не предполагала, что такое может быть. Хорошо хоть, когда я оказалась в этом теле, у меня проявилась телепатия, а то так и осталась бы безгласным зверем».
Слушая ее мысли, Наташа качала головой. В глазах у нее стояли слезы. Ее жалость ощущалась Лесли почти физически. Она почувствовала, что еще немного — и сама раскиснет, начнет себя жалеть.
«Стоп, — подумала она, стряхивая Наташину ладонь со своей шеи. — Тебе нельзя было идти в Десант, ты слишком быстро раскисаешь. И я — вместе с тобой… У нас много дел. На этот раз я беру тебя в напарницы».
«Хорошо, — хлопая влажными ресницами, ответила Наташа. — Я сделаю все, что надо, Лесли. То, что они сотворили с тобой, — наверное, самое ужасное, что можно только себе представить. Быть человеком в звериной шкуре… это невыносимо».
«Перестань ныть, иначе… отправишься на Землю «.
«Не буду», — быстро согласилась Наташа, окончательно примирившись с тем, что Лесли оказалась в таком положении.
