— Бокал портвейна, сэр?
— Да, благодарю, Дидье. А теперь, милая Диана, скажите, почему вы считаете меня невозможным? Разве не я пришел дать вам урок танцев, как обещал? Разве это не доказывает, что я достаточно хорошо переношу ваше общество и ваши способности наступать мне на ноги?
Дидье подал Лайонелу хрустальный бокал, наполненный лучшим портвейном из запасов Люции.
— Не нужны мне ваши дурацкие уроки!
— Значит, меня просто ввели в заблуждение. Люция, мне уйти?
— Только встань, и я прикажу Дидье влепить тебе затрещину.
— Люция, вы меня шокируете! Такие выражения, да еще в присутствии невинной девушки…
— Я сама дам вам затрещину, если вы не попытаетесь хотя бы притвориться джентльменом. И я вовсе не невинная.
— Разве? — Лайонел поиграл ножкой бокала, и глаза Дианы невольно остановились на его длинных, изящных пальцах. — Я постараюсь это запомнить.
— Зачем?
— Никогда не знаешь, какие сведения могут пригодиться.
— Тетя, у меня, кажется, болят ноги, мне не до танцев.
— Не можете найти для нее подходящих туфель, Люция? Значит, будете учиться танцевать в чулках, без туфель. По крайней мере, если наступите мне на ногу, не будет так больно.
Диана отчаянно пыталась найти подходящие слова, чтобы поставить его на место. Ее пальцы бессознательно сжали рюмку бокала.
— Не надо, Диана.
Она непонимающе моргнула.
— Лучше не выплескивать вино на мою рубашку. Кенуорси — мой камердинер — будет очень недоволен. Вы пожалеете, если он вас невзлюбит, это точно.
— Денди.
— Благодарю вас. Выпьем за это?
— Хлыщ!..
— Дорогая моя, я убеждена, что на этом лучше остановиться. Лайонел, пойдемте в музыкальную комнату. Дидье!
Через час Диана освоила котильон и два контрданса; она была возбуждена, смеялась, веселилась.
Джемисон постучал в дверь музыкальной комнаты и посмотрел на Дидье.
— Да? — спросила Люция.
— Пришел человек от лорда Чендона, миледи. Говорит, что ему нужен лорд Сент-Левен.
— Человек от маркиза? — спросил Лайонел, отпустив Диану.
— Да, милорд.
— Люция, Диана, извините меня. — Он вышел из музыкальной комнаты, оставив Дидье и дам в недоумении.
— Какой маркиз, тетушка?
— Маркиз Чендон, дорогая. Наш старый друг и отец близкого друга Лайонела — Хока, графа Ротмерского.
— Хок и Лайон? [2] Уменьшительные имена в Англии мне кажутся глупыми.
— Возможно. На самом деле Хока зовут Филип, его жену — Фрэнсис. У них большой конный завод в Йоркшире. Интересно, что все-таки произошло?
Через пять минут, когда Лайонел вернулся в салон, они все узнали.
