Теперь они были добрыми подругами.
Никки была темноволосой, миниатюрной, очень хорошенькой женщиной с большими серыми глазами и тонкой талией. Ее движения и жесты были чуточку слишком порывисты, чуточку слишком угловаты, но это лишь добавляло ей шарма, делая Никки похожей на очаровательного мальчишку-сорванца. Кроме этого она обладала живым умом и острым, как бритва, язычком, что всегда немаловажно, если имеешь дело с таким типом, как Ричард.
Никки быстро обнаружила, что для того, чтобы сделать из него приличного человека, ей придется изрядно потрудиться, и она взялась за дело с присущей ей энергией и энтузиазмом.
И Лара не могла не признать, что ее подруга добилась поразительных успехов. До того как Никки появилась в жизни Ричарда, он был заядлым курильщиком, отчаянным ловеласом и любителем крепко выпить в компании друзей. Кроме того, он был излишне самолюбив и не терпел никаких возражений. Его апломб и занудливая самоуверенность способны были вывести из терпения даже ангела.
Никки тщательно учла все его плюсы и минусы и пришла к заключению, что ей все же стоит попытаться сделать из Ричарда полезного члена общества.
И ей это удалось, или почти удалось. Обнаружив, что эта маленькая женщина способна утолить все его капризы и желания, Ричард заметно успокоился, стал более уравновешенным и покладистым. Если раньше он мог бросить дела ради того, чтобы приволокнуться за какой-нибудь юбкой или устроить шумную пирушку, то теперь он с головой отдался работе. Как продюсер и режиссер Ричард всегда пользовался спросом; его фильмы делали сборы, а в Голливуде это было единственным критерием успеха.
Лара считала Никки своей ближайшей подругой. Ей нравилось работать с ней и с Ричардом, и она была рада тому, что в последнее время это случалось все чаще и чаще. На натурные съемки «Французской сиесты»— прелестного исторического фильма, который как раз продюсировал Ричард, — они выехали все втроем, и Никки настояла, чтобы Лара поселилась с ними на роскошной вилле, которую арендовала для них кинокомпания.
Правда, Лара сначала отказывалась — из чистой вежливости, ибо она не хотела быть помехой для Ричарда и Никки, — но в конце концов приняла предложение. Одиночество иногда давалось ей тяжело.
— Последний дубль получился просто великолепно, — сказал Ричард, подходя к Ларе и слегка пожимая ей руку. — Определенно, стоило пожариться на солнышке, чтобы получить эти кадры.
Лара нахмурилась. Она сама была самым суровым критиком и редко оставалась довольна своей игрой. Когда ей казалось, что она могла бы сыграть лучше, переубедить ее было чрезвычайно трудно.
