Я едко усмехнулся:
— О! Но, К. Д., не я сделал выбор, он меня нашел, припомните. Окружение и наследственность давили на меня и заставили пойти по этому пути.
Улыбка, которой он одарил меня в ответ, была явно покровительственной.
— Если хочешь, можешь надо мной посмеяться, сынок... но в том, что ты говоришь, есть доля правды. Внешние обстоятельства действительно влияют на нашу «судьбу». — Он подался вперед, и в его глазах засветился огонек нетерпения. — Это дело, дело Мэсси, не просто отдельно взятый эпизод. Моя милая Руби еще не знает об этом, но ее муж возвращается в игру.
Я заморгал.
— Вы возвращаетесь к своей практике в полном объеме?
Он неторопливо кивнул.
— Уголовное и радикальное право?
Он продолжал кивать.
— Вы хотите сказать, что берете меня к себе в штат следователем?
И снова кивок.
— Но, К. Д. ... вам же в этом месяце исполняется семьдесят пять.
— Спасибо, что напомнил, сынок.
— Не обижайтесь, но даже Кларенс Дэрроу не может жить вечно.
— Возможно. Но два или три года работы в качестве главного следователя у Кларенса Дэрроу послужат блестящим фундаментом либо для частной практики, либо для подобных отношений с другим адвокатом высшего класса... что скажешь, сынок?
Я думал о том, чтобы уйти из управления и открыть свое дело, я думал об этом гораздо чаще, чем позволил бы себе признаться в том Дэрроу. Позор, позволивший мне получить звание детектива, был как Каинова печать, даже в такой клоаке, как полицейское управление Чикаго, особенно там... При каждом удобном случае, любой грязный коп не упускал случая заметить, что я такой же, как он, и мне можно довериться, чтобы провернуть какое-нибудь дерьмовое дельце, и был убежден, что я не упущу возможности поучаствовать в том или ином жульничестве...
— У меня есть еще обязательства перед полковником Линдбергом, — сказал я.
— А у меня еще неделя до отъезда в Гонолулу. У тебя есть время все обдумать.
— Сколько я буду получать?
— Справедливый вопрос. — Он сделал щедрый жест. — Что касается этого конкретного задания, я хочу быть уверен, что управление подержит тебя на жаловании, пока ты будешь в отпуске. Смотри на это, как на оплаченные каникулы.
— Если не считать того, что вы бесплатно воспользуетесь моими услугами.
— Мне казалось, мы согласились, что деньги еще не все.
Дэрроу откинулся назад и выражение его глаз изменилось. Я обернулся, чтобы взглянуть, на что он смотрит, и увидел, что тот же официант, который привел меня, ведет сейчас в кабинете мистера Дэрроу ожидаемого гостя. Высокий, стройный парень в темно-синем костюме, стоившем моего месячного заработка, и голубом галстуке, цена которого равнялась моей зарплате за неделю. Глаза-щелочки на продолговатом лице, на котором возвышался крупный нос. При виде Дэрроу широкий тонкогубый рот взорвался обаятельной улыбкой.
