— Я бы напала на Эшера на его встрече с братьями Борхес. По необходимости это произойдет вне Города Мертвых, и у него не будет возможности сбежать в свою хитрую берлогу. Пока вы свяжете его и его «звездников», я поищу в его доме спрятанный товар. Только вернув кокаин, ты можешь надеяться обелить свое имя перед братьями Борхес. В таких ситуациях они доверяют вампирам еще меньше обычного, если это только возможно.
Синьджон встал и подошел к стоящей у камина незнакомке.
— А когда, ты думаешь, будет у Эшера встреча с братьями?
— Ты согласился сегодня на перемирие?
— Нет.
— Тогда скоро. Может быть, даже завтра вечером. Эшер действует быстро — и боится, чтобы его не разоблачили.
Синьджон рассмеялся без всякого веселья:
— Ты хочешь сказать, он боится, что откроются его действия? Я уже говорил: он не из тех, кто боится Камарильи!
— Ну, Синьджон! Для того, кто столько времени провел в тайных обществах, ты как-то туго соображаешь. Неужели ты не понял, кого он на самом деле боится?
У Синьджона расширились глаза:
— Ну конечно! Венский Совет!
— Вот именно. — Неизвестная улыбнулась, чуть похлопав себя по ноздре. — Он боится, как бы семья не узнала, чем он тут занимается.
* * *
Солнце уже освещало утреннее небо, когда Клауди подошел к двери посмотреть, кто там. Фактически смотрел обрез, высовываясь в щель между косяком и взятой на цепочку дверью, как рыло осторожного зверя.
— Какого там хрена принесло?
— Клауди, это я.
Обрез быстро убрался. Дверь закрылась и открылась снова, пропуская женщину внутрь. Клауди стоял в своей заваленной книгами передней, одетый в драные джинсы и рубашку, расстегнутую до пояса, а седые косматые волосы были растрепаны со сна. Кроме обреза, у него был охотничий нож на поясе. В Городе Мертвых безопасного сна не бывает.
— Где Райан?
— Спит. Обычно он сваливается за час или два до рассвета. Мог бы быть ночным животным, учитывая часы его активности. — Клауди показал рукой на кухню. — Пойдем, кофе выпь... опа! Прошу прощения. Забыл. Ну, тогда посмотришь, как я кофе пью.
Неизвестная опустилась на свободный стул, пока Клауди наливал воду и включал газ. Кровать Райана под раковиной была завешена выброшенной портьерой, создавая мальчику какое-то уединение.
— Как успехи?
— Проникла и к Эшеру, и к Синьджону. Из этих двух Эшер явно опаснее. Он молодой — для Своего — и крайне властолюбив.
— "Тощий и голодный Кассий"?
— Вот именно. А такие вампиры всего опаснее в конкуренции. Им очень мало есть чего терять и много чего приобрести. Синьджон же из тех, кого можно назвать «умеренным монстром». У него есть то, что он хочет иметь, но он боится это потерять. Поэтому им легко манипулировать. Он музейный экспонат, но признаться в этом даже сам себе не хочет. С этой породой я много имела дела: анахронизмы, которые цепляются за эпоху своей наивысшей славы. Но дурой я была бы, если бы его недооценивала. Старшие вампиры вроде Синьджона пришли из времен куда круче, чем могут себе даже представить родившиеся в нашем веке. Под его фатовством — воля из железа и сердце из угля.
