Прижавшись друг к другу, они танцевали медленное танго. Игорь смотрел в ее сияющие глаза и верил, что любит эту девушку, он даже несколько раз повторил ей эти слова и сам удивился, как легко они сорвались с губ. Катя молчала, смотрела ему в глаза, не противилась, когда он целовал ее, теснее прижимал в танце к себе, а когда они очутились на диване и руки Игоря стали расстегивать крупные пуговицы на ее кофточке, вдруг оттолкнула его и, пряча глаза, тихо произнесла:
— Уходи, Игорь! Если это случится, я… я никогда не прощу себе!
Если бы он стал умолять, снова клясться в любви, возможно, ничего и не произошло бы, но он молча встал и пошел к двери. Он даже не услышал ее шагов, только почувствовал на своей шее ее руки и стук ее сердца.
— Ну почему ты такой? — чуть не плача, шептала она. — Говоришь — любишь, а глаза у тебя пустые…
— Где я другие-то возьму? — обиделся Игорь. Раньше она говорила, что у него красивые глаза.
— Ну а потом? Что будет потом? — тихо спрашивала она.
… А потом она плакала, уткнув лицо ему в грудь, от волос ее пахло полевыми цветами — то ли васильками, то ли ромашкой, а он, счастливый и опустошенный, лежал на диване и смотрел в белый потолок, по которому ползли и ползли голубоватые отблески от фар проносившихся внизу машин, троллейбусов. Скажи она, мол, пойдем завтра в загс, он бы не раздумывая согласился, но она ничего не сказала. Тихо плакала, отвернувшись к стене, маленький нос ее покраснел, округлое белое плечо вздрагивало.
«Ну чего слезы льешь, чудачка? — лениво думал он. — Никак они без этого не могут…» И ему ни капельки не было жаль девушку, даже не хотелось утешать ее…
Рано утром она разбудила его, на столе уже стоял чайник, на тарелке — бутерброды с колбасой и сыром.
Они пили чай из высоких фаянсовых кружек, он то и дело ловил на себе ее испытующий взгляд. Губы у нее вспухли, на шее — красное пятно, но лицо свежее, глаза блестят.
— Ну и горазд ты спать, победитель! — улыбнулась Катя.
Он про себя поразился, как верно она почувствовала его настроение, — он действительно ощущал себя победителем, когда, продрав глаза, увидел на столе дымящийся чайник, хотел сострить, мол, почему не подают кофе в постель, но вовремя опомнился: Катя неглупая девушка и обиделась бы на такую шутку.
— Слушай, если ты хочешь, мы это… поженимся, — сказал он.
Он ожидал, что она страшно обрадуется, бросится ему на шею, но Катя резко повернулась к нему, глаза се сверкнули из-под спустившихся на лоб волос.
