“Черная сотня — ходячее название, которое в последнее время стало применяться к подонкам населения… Черносотенство под разными наименованиями являлось на историческую сцену (например в Италии — каморра и мафия)… При культурных формах политической жизни черносотенство обыкновенно исчезает”… И далее: “… сами черносотенцы охотно приняли эту кличку, она делается признанным наименованием всех элементов, принадлежащих к крайне правым партиям и противополагающих себя “красносотенцам”. В № 141 “Московских ведомостей” за 1906 год было помещено “Руководство черносотенца-монархиста”… Такой же характер имеет брошюра А. А. Майкова “Революционеры и черносотенцы” (СПб., 1907)…”
В этой словарной статье, между прочим, дано и иное, не бранное определение “черносотенцев”: речь идет об “элементах”, то есть, попросту говоря, о людях (автор словарной статьи как бы не хотел называть их “людьми”), “принадлежащих к крайне правым партиям”; выражение “крайне правые” можно было бы заменить и более “научным” — “крайне консервативные” или, в конце концов, “реакционные” (правда, и это слово в России давно уже стало “ругательным”). Но словарь относится с явным предпочтением к обозначению “черносотенцы”, ловко ссылаясь на то, что “сами черносотенцы охотно приняли эту кличку”, — как будто они были готовы принять на себя и такие содержащиеся в словарной статье определения, как “подонки” и “мафия”, а также обвинение в полной несовместимости с культурой (ведь, согласно словарю, “при культурных формах политической жизни черносотенство исчезает”) и т.п.
Сам по себе факт, что “черносотенцы” не возражали против навязываемой им “клички”, не столь уж удивителен. Не раз в истории название какого-либо течения принималось из враждебных или хотя бы чуждых уст; так, например, Хомяков, Киреевские, Аксаковы, Самарин не открещивались от названия “славянофилы”, которое употреблялось по отношению к ним в качестве заведомо иронической, издевательской (пусть и не заряженной столь ярой ненавистью, как “черносотенцы”) клички.
При этом идеологи “черносотенства” хорошо знали действительную историю слова, ставшего их “кличкой”, — историю, прослеженную, например, в классическом курсе лекций В. О. Ключевского “Терминология русской истории”, литографическое издание которого появилось еще в 1885 году. Словосочетание “черная сотня” вошло в русские летописи, начиная с XII века(!), и играло первостепенную роль вплоть до Петровской эпохи. В средневековой Руси, показывал В. О. Ключевский, “общество делилось на два разряда лиц, — это “служилые люди” и “черные”. Черные люди… назывались еще земскими… Это были горожане… и сельчане — свободные крестьяне”. А “черные сотни — это разряды или местные общества”, образованные из “черных”, “земских” людей”.
