Тем временем после некоторой беспорядочной возни вода течь перестала. Из ванной показался довольный Модестов.
Увидев меня, он сразу вспомнил, где мы находимся и тут же озаботился нашим юристом.
— Нонна, чей это труп? В смысле — кто это? Наш сосед?
— Наш сосед. Только он не труп. Он еще пока вполне живой.
— С такой дырой в голове — и не умер? — поразился Модестов.
— Говорю же — жив. Вызывай «скорую». Заодно милицию и кого-нибудь из наших репортеров. Похоже, тут дело серьезное.
Пока Модестов по мобильнику вызывал медиков, милиционеров и коллег, я еще раз аккуратно обошла помещение, стараясь двигаться на цыпочках. Почему-то только сейчас мне в голову пришло, что тот, кто двинул юриста по голове, может все еще находиться в квартире. Я не хотела его спугнуть до приезда милиционеров.
Еще меньше я хотела, чтобы злоумышленник потерял голову, с воем выпрыгнул из какого-нибудь шкафа и ринулся уничтожать свидетелей — то есть меня с Модестовым.
К счастью, пока никто ниоткуда не выскакивал, пейзаж вокруг был самый умиротворяющий. Поверхностные наблюдения дали следующую картину: обычная квартира обычного мужика с неплохим достатком и средненьким вкусом. Судя по одежде, сосед собирался провести вечер дома в одиночестве: на нем был спортивный костюм, чистый, но уже далеко не новый. В такой амуниции обычно встречаются только с очень близкими друзьями. На столе в кухне — недопитая чашка кофе и надкусанный круассан на блюдце.
Никаких там свечей, бокалов, фруктов и прочего антуража, намекающего на интимное свидание, не было. О дружеской вечеринке или подготовке к ней тоже ничто не свидетельствовало.
Интересно, чем злодеев заинтересовал мой тихий с виду сосед? Может, это было банальное ограбление? «Разбой», — поправила я сама себя. Однако очевидного разгрома или следов активных поисков чего-либо тоже не наблюдалось. Так, текущий беспорядок. Значит, или не искали ничего, или точно знали, где искомое лежит и забрали без лишней пыли. Еще вариант — нотариус это «что-то» отдал сам. Под пытками. Или под угрозами «предмета, похожего на»… что-нибудь опасное. Мне стало неуютно.
— Модестов, поди сюда. Как ты думаешь, сколько времени он тут лежит?
— Думаю, не больше четырех-пяти часов, — незамедлительно отозвался супруг.
Я уважительно уставилась на мужа: раньше талантов медэксперта я за ним не замечала.
— Откуда такая точность?
— Это элементарно, Нонночка. Во-первых, приблизительно столько часов назад я встретился с нашим соседом на лестнице, он был жив и здоров. Во-вторых, если бы он пролежал здесь намного дольше, у нас в ванной от сырости уже бы давно потолок обвалился.
