— Я не знаю, как вас называть, — пробормотал Слоан.
Отец широко улыбнулся, и лицо его просветлело.
— Будет достаточно, если ты станешь называть меня Роб, пока не узнаешь поближе. — Он отпустил наконец руку сына и обнял его. — Но… надеюсь… настанет день, когда ты доставишь мне счастье, назвав меня отцом.
Слоан смутился:
— Давайте присядем и поговорим.
О'кей, сынок. Мне нужно кое о чем тебе рассказать.
К этому времени Слоану уже многое было известно. Он знал, что Роберт Дженсен и Мэри Джо Плакет поженились тридцать один год назад. Через год в Чикаго у них родился сын, которого они назвали Слоаном. Два года спустя Роберта арестовали и обвинили в нападении и убийстве сотрудника Мэри Джо и ее лучшего друга. Роберту грозило от сорока лет тюрьмы до пожизненного заключения, без возможности помилования или сокращения срока.
А потом, почти через двадцать два года, дело было пересмотрено, и его полностью оправдали.
— Не могу передать, как я обрадовался, когда ты позвонил сегодня утром. Я искал тебя и твою мать восемь лет, с тех пор как вышел из тюрьмы.
— Вас отпустили?
Да. Мои родители — твои дед с бабушкой — оба умерли, не дождавшись моего освобождения. Они не могли мне сказать, почему Мэри Джо скрылась и где она находится. Я решил, что она вернулась в те места, где выросла, в Техас. Но это очень большой штат и там легко затеряться.
Глаза Роба наполнились тоской, стали задумчивыми, и в них заблестели слезы. Слоан слушал его, не перебивая. Помолчав, Роб продолжил:
— Мне тяжело было принять тот факт, что Мэри Джо сбежала, потому что мои родители угрожали забрать тебя у нее. Я знаю, они не любили ее, но я никогда не думал, что они зайдут так далеко и наймут адвоката, чтобы начать против нее дело о лишении родительских прав. — Он с горечью покачал головой. — Хорошо, что я не знал этого, пока они были живы. Мне было бы слишком тяжело с ними встречаться в дни посещений. А теперь ты сообщил мне, что моя дорогая, любимая Мэри Джо навсегда покинула этот мир. Теперь я никогда уже ее не увижу. Нужно время, чтобы я сумел это принять и осознать. — Он опять поднял глаза на Слоана, и лицо его прояснилось. — Лучше поговорим о тебе. Когда я видел тебя в последний раз, я менял тебе подгузники и пытался научить бросать мячик. А теперь… ты такой высокий и сильный… Техасский рейнджер. Я горжусь тобой, сынок.
В ответ на похвалу Слоан задумчиво потеребил подбородок. Он до сих пор не разобрался в своих чувствах, не понимал, как он относится к своему прошлому, которое обрел и… как относится к своему отцу.
