Прошло уже четыре дня с момента их последней встречи. Государь Освал теперь уже полностью доверял минотавру, рассказы Кэза оказались для него очень ценными. Рыцари сражались с людоедами уже многие годы, но очень мало знали о них. А минотавр знал всю подноготную.
— Гвинес… — сказал Хума. Но она уже ушла. Кэз все понял без объяснений.
— Я пришел не вовремя? Извините меня, дурака, если помешал.
Хума возразил:
— Вам не за что извиняться. Я очень рад вам, Кэз.
— Я и представить не мог, что мне будут задавать так много вопросов! Кажется, я уже все рассказал, а меня все спрашивают и спрашивают.
— Рыцарям нужна ваша помощь, Кэз. Мы хотим разбить… — Хума не договорил: высокий незнакомец, одетый в. темно-красную мантию с капюшоном, прошел мимо них. Лицо незнакомца было узкое и костлявое.
Провожая взглядом человека в красной мантии, минотавр сказал:
— Колдуны чем-то взволнованы. Я ощущаю их волнение, как запах. Это неприятно действует на меня.
Хума растер левое плечо: оно побаливало.
— Что же беспокоит их?
— Неизвестность. Они привыкли иметь дело с колдунами из Черной мантии, но ходят слухи, что Галан Дракос послал в бой только своих ренегатов. Вы видели сражение магов?
— Еще бы! Небо было совершенно черным!
— На нашей стороне была дюжина могучих магов. Четверо из них погибли, а остальные, может быть, никогда уже не смогут восстановить в полной мере свои силы. Но знаете, сколько у них было противников?
— Сколько?
— Трое.
— Трое?! — Рыцарь недоверчиво покачал головой. — Тогда они, должно быть, необыкновенно могущественны. Но откуда маги знают, что это не колдуны Черной мантии?
Кэз улыбнулся:
— Двое, возможно, и были из Черной мантии. А тот, что остался в живых и сбежал, действовал слишком непредсказуемо, он точно не мог пройти школу магов. Самоучка. Больше о нем никто ничего не знает.
Хума невольно вспомнил о Магиусе. Он, высокий и красивый, мог бы состоять при королевской свите, а не сидеть в мрачной башне заклинателя. Да, поначалу Магиус был самоучкой. Он многое постиг сам, без учителей. Магиус проводил магические опыты, даже с риском для жизни. Иногда, правда, он говорил, что хотел бы бросить занятия магией.
Кэза позвали, и он, тяжело вздохнув, попрощался с Хумой.
Рыцарь вернулся в палатку и большую часть дня проспал, словно младенец.
Вечером к нему зашел Ренард. Узнав, что Хума чувствует себя неплохо, командир сказал молодому рыцарю, что тому в ближайшие дни предстоит дежурство. Хума мог бы попросить об отсрочке, но был счастлив доказать, что он не зря принят в ряды рыцарей.
