- А что, если двинуть в молочную на углу? - холодно сказал он.
- К Юнсону? - переспросил кто-то.
- А то к еврею, папироснику, - наугад предложил он. Он помнил, что где-то на улице Тофте была табачная лавка, фамилия владельца кончалась на "вич". Он делал ставку сразу на все - на неприязнь к "еврею", на охоту покурить, которую он смутно угадывал в мальчишках, на жажду приключений, а то и просто сладостей, на детское или уже взрослое стремление вырваться из повседневности, стать чем-то другим.
- Пошли к еврею, - произнес сиплый голос из темноты.
В дыре, где они стояли, тревожно пахло гнилым деревом. Запах грязной одежды и потных, возбужденных тел увеличивал духоту и без того спертого воздуха. На какое-то короткое, пьянящее мгновение Вилфред почувствовал, что здесь, сейчас он может заставить девятерых мальчишек сделать все, что ему заблагорассудится, даже против их собственной воли.
- За мной, - коротко бросил он, прокладывая себе путь среди них. Они робко расступились, а потом, что-то бормоча, последовали за ним. И когда опять впереди забрезжил свет, он с внутренним ликованием понял, что роли не переменятся даже теперь, когда они вернутся в привычную обстановку. Именно теперь, и даже особенно теперь, все будет им казаться иным: улица, дома по обе ее стороны и он, в первую очередь он. Он идет впереди, а трое или четверо мальчишек не отстают от него ни на шаг. Вилфреда вдруг осенило.
- Вы будете моими адъютантами, - бросил он тем двоим, кто шел ближе к нему.
Кого он имел в виду? Те, что были посильнее, хоть и шли позади, пробились вперед к самому выходу из дощатой пещеры:
- А я? А я?
- Ты будешь телохранителем, - небрежно кивнул Вилфред верзиле с сиплым голосом. Это он наступал ему на пятки, он первым пытался зажечь фонарь. Теперь сиплый голос повторил:
- Телохранителем.
Кто-то из идущих сзади спросил:
- А что будем делать с евреем?
Маленький Лорд ответил первое, что пришло в голову:
- Сопрем какую-нибудь мелочь. Для начала.
Кто-то из ватаги с благоговением повторил:
- Для начала.
Они понимали, что это значит: за мелкой кражей последует кое-что почище.
На углу возле табачной лавки Вилфред вдруг сообразил, что всей гурьбой вваливаться в лавку нельзя. Он обернулся к мальчишкам, сгрудившимся вокруг него.
- Со мной пойдут трое. Остальные пока рассыпьтесь по парку.
Обращенные к нему лица тускло маячили перед ним, он их не видел, не воспринимал как лица. В резком свете они казались плоскими овалами, разинутые рты жадно ловили его приказания. Все хотели оказаться в числе троих. И все боялись. Он трепетал от нервного напряжения, понимая это и понимая, что тот, на кого падет выбор, будет дрожать от восторга и в то же время желать очутиться на другом краю света.
