– Того не поймали, так хоть этого сдадим, – сказал Полуглаз.
– Может, какая поблажка и выйдет, – завершил коллективную объяснительную Вислощек.
«Вот, значит, как оно происходит, превышение служебных полномочий», – поняла Мари, глядя на инструктора. Лицо Георга приобрело цвет, достойный картины талантливого импрессиониста, а кулаки его сжались с таким хрустом, что девушка испугалась, что они поломаются. Судя по всему, четверка изобретательных осведомителей была жива только потому, что полицейский пока не выбрал способ их умерщвления – расстрелять из ржавого пистолета, утопить в кастрюле или повесить на оконных рамах.
Мари уже прикидывала, как бы ей провести подсечку с ударом в солнечное сплетение и заламыванием рук так, чтобы не уронить достоинства старшего по званию перед гражданскими лицами. Но тут дверь первого чулана чинно открылась и вошел барабашка с высоким гладким лбом.
– Приходят, не подготовившись, – сказал он, кивнув на конкурентов. – Нет чтобы все сначала повызнать.
– Вот он, Твердолоб, вот он, саботажник… – завели было Кривонос с компанией, но Георг грозно на них шикнул.
Твердолоб тщательно протер лапками залысинки и вытащил из складок шерсти обрывок газеты.
– Значит, так. За утекший период забубенено непотребств – пять штук. Оглоушено непорядков – восемнадцать. Беда полная – в восьми местах. И по мелочи – много с хвостиком.
Георг, не обращая внимания на недовольный гул остальных барабашек, приказал:
– Мелочей не нужно. Где там у тебя беда полная?
– Цитирую. Беда полная в хозяйстве Вислощека…
– В моем хозяйстве?! – барабашка-хомяк всплеснул лапами, выпал из объятий товарищей и стукнулся об пол.
– А как же! – Твердолоб повертел в руках обрывок. – У меня все тут записано.
– Там-то, может, и написано, – хихикнул Полуглаз, – да ты ж читать не умеешь!
– Тихо! – рявкнул Георг (даже Мари вздрогнула). Инструктор наклонился к Твердолобу. – Не надо про Вислощека. Ты про свою беду расскажи.
Барабашка сразу погрустнел, потух, даже газетку уронил. Сородичи его тоже притихли, и тоже как будто посерьезнели.
– Поселился тут один… – пробормотал Твердолоб. – Не из нашенских… На моем этаже, через две стены… Ходит гоголем, смотрит упырем… Зубами сверкает… Только приехал, а уже давно безобразничает! И зубов у него полон рот…
– Ну а безобразничает как?
Твердолоб яростно почесал за ухом, потом исподлобья глянул на полицейского.
– Ты, гражданин начальник, его поймаешь?
– Я всех поймаю, – успокоил его Георг.
