В порубе у опрокинутого ведра Леший и Великан с остервенением пытались дотянуться до капусты. Сторож и скоморох перешагнули через них и молча прошли в дальний угол. Валуня вернул цепь на место, и Радим снова оказался на привязи.
— Спасибо тебе, Валуня. Я твой должник.
— Да ну! В отхожее место сводить я всегда рад!
В это время дверь отворилась, и на пороге появился Свирид. Рядом стояли Грим и несколько воинов.
— Где Радим? — сурово спросил распорядитель.
— Тут, — ответил Валуня.
— А ты сторож?
— Сторож.
— Распуты, — приказал Грим.
— А нас? А как же мы? — раздался возмущенный крик Лешего.
Валуня с наслаждением пнул карлика под ребра. Тот отлетел к стене и закашлялся.
— Радим, гости хотят снова увидеть твой танец с огнем. Так что постарайся. А то снова сюда угодишь, — Свирид повернулся и ушел.
Радима освободили от колодок и повели наверх. Валуня улыбался.
— Я ж говорил, у нас суд скорый — либо на плаху, либо на волю.
Скомороху было не до улыбок. Наступало время решительных действий. Он готовился к танцу с огнем.
Грим с воинами сопроводили Радима до людской, подождали, пока он собрал все необходимое для представления, и довели до риги. Вооруженный эскорт — это, конечно, почетно, но волей тут и не пахло. Радима явно караулили, опасаясь его побега. С чего бы? Воевода не мог прознать, что скомороху известно о смерти холопа, которую тот пытается скрыть. Не мог он прочитать и его мысли относительно отравления Яна Творимирыча. Зачем же столь плотная опека со стороны самых преданных Эйливу людей?
Недоумение Радима усилилось, когда он очутился в риге. Гостей было значительно меньше, чем во время его первого выступления. Среди оставшихся бодрствовало явное меньшинство. За главным столом сидела одна Параскева, больше из бояр никого не было. За спиной хозяйки стояли мрачный Антипка и усталый Богдан. Почему молодой приятель устал, Радим догадался, когда увидел, как тому поднесли блюдо с окорочками и с каждого срезали кусок. Под буравящим взглядом Антипки Богдан отправил мясо в рот. После паузы окорочка подали на боярский стол. Потом тот же путь проделали блины, жбан кваса, вяленая рыба, орехи, пиво. Боярыня была ненасытна, а вот Богдан явно не привык к такому обильному питанию. Он уже объелся и теперь мечтал о покое.
Летающие факелы, огненные шары, прыжки и кувырки прошли у Радима не столь гладко, как вчера. Пару раз он допустил ошибки при жонглировании, выдохнуть огонь смог только с третьей попытки и, задев скамью в соскоке, ее с грохотом опрокинул. Сделай скоморох то же самое вчера, его бы непременно освистали и выкинули с позором. Сейчас же наблюдавших за представлением было столь мало, а состояние их столь плохо, что лишь раз в Радима запустили моченым яблоком.
