«Вот черт ротный, — чертыхнулся сержант, но на этот раз про себя. — Никто не заметил, как подкрался. Все слышал небось…»
— Товарищ капитан…
Командир роты Кондратьев не терпел, когда его перебивали. Он на ходу медленно развернулся, собираясь выплеснуть весь гнев на того, кто рискнул открыть рот во время разноса. Опомнился, узнав прапорщика Иванова. Тот шел в голове колонны и теперь подотстал, дожидаясь Кондратьева.
Они зашагали рядом.
— Слышь, Василий, посмотри вон туда, — Иванов ткнул пальцем на восток. — Ты там ничего не замечаешь?
Прапорщик стянул с шеи бинокль и передал командиру. На несколько мгновений они замерли.
Как ни всматривался Кондратьев, но от этого чертова песка, который набился в волосы, в ботинки, в тельник, попал в самые нежные места и, конечно же, в глаза, увидеть ничего не смог.
— Ни хрена не вижу. Пальмы, холмы.
Холмы, пальмы. Дорога, небо. Это ты у нас Зоркий Сокол. — Кондратьев снял кепи, вытер лицо, вернул бинокль. — Там точно что-то есть?
— Ну, если мои глаза меня не обманывают и если это не мираж, то там что-то есть.
— Ладно, Зоркий Сокол, верю. Хоть дух переведем.
— Хоть отряхнемся, — кивнул прапорщик.
Капитан Кондратьев повернулся к дороге. Рявкнул непривычные для дагомейской полупустыни слова:
— Колонна, стой!
"Копец, — уныло подумал сержант. — Сейчас на «вы» начнет разговаривать.
«Выговор, выгоню, выстращу, выгребу…»
И опять к усам придерется".
— Сержант Агеев!
— Я!
«Так и есть», — промелькнуло в голове сержанта.
— Выбери в своем взводе пару желудков и дуйте во-о-о-он туда. Видишь, что-то там то ли зеленеется, то ли сереется, то ли прапорщику Иванову мерещится?
— Так точно, товарищ капитан!
Кондратьев посмотрел подозрительно:
— И что ты там без бинокля увидел?
— Там, товарищ капитан, то ли что-то зеленеется, то ли что-то сереется, — твердо заявил Саня Агеев.
О прапорщике Иванове он дипломатично умолчал.
— А-а-а, — протянул командир роты. — Тогда понятно. Тогда вперед. Там деревня должна быть. Найти, оценить обстановку, уточнить название, вернуться, доложить.
Выполняй, сержант… Погоди-ка. А ну попрыгай сперва. От молодец. Слышишь, звенит? А что звенит?
— Не могу знать, товарищ капитан! — искренне воскликнул сержант Агеев и снова вскинул руку к виску. — Виноват. Разрешите проверить?
— Слушай, Агеев, — сказал ротный. — Ты сержант или где? Ты в ВДВ или что?
Молчать, я тебя спрашиваю!
— Эх, Агеев, Агеев, — с сокрушенным видом сказал прапорщик Иванов. — Ты же и комсомолец к тому же. И заместитель командира взвода, а? Я тебя просто не узнаю. Чем ближе к дембелю, тем ленивей.
