- Они мне не чужие! - решительно перебила Вера. - Они необыкновенные. Они мою сторону приняли!
Вера толкнула дверь, и они оказались на привокзальной площади. Теперь, ночью, здесь было пустынно. От остановки, которая находилась в нескольких шагах, поблескивая красными огнями, отходил рейсовый автобус.
- Вот до чего доводит доброта! - усмехнулась Вера. - Это последний автобус.
- Давайте я вас на такси отвезу.
- Я бы сама себя отвезла, да только таксисты к нам ехать отказываются. Мы ведь не в городе живем. Дом на отшибе, свекор мой путевой обходчик.
- А родные не будут беспокоиться?
- Будут!
Теперь Вера и Платон вернулись в зал ожидания.
- Ну, спокойной вам ночи! - попрощалась Вера. - Хотя здесь вряд ли уж будет очень спокойно. Счастливых снов!
- И вам того же. Вы куда пойдете?
- Сначала по селектору с домом свяжусь, успокою их. А там видно будет.
- Желаю вам устроиться покомфортабельней! Может, вас-то в ресторан пустят?
- Ресторан на ночь опечатывают. Там продукты. А продукты теперь дороже денег!
Вера было пошла, но тотчас круто повернула обратно.
- Чуть не забыла! Я же вам долг не отдала!
- Какой? За что?
- Рубль двадцать! - Вера положила деньги на скамью. - Думаю, вы действительно не ели этот проклятый обед! - И ушла.
Прежде чем улечься на твердую вокзальную скамью, Платон достал из "дипломата" флакон с одеколоном и продезинфицировал им будущее ложе. Потом расстелил газету и растянулся на скамье, подложив под голову свой элегантный чемоданчик. Теперь Платон ждал одного - конца этой дурацкой ночи. Он прикрыл глаза, надеясь уснуть, но надежда - увы! - не оправдывалась.
Платон открыл глаза и увидел возле себя Веру. Поглядел на нее вопросительно. Вера сокрушенно развела руками. Платон сочувственно улыбнулся и подвинулся на скамейке, высвобождая место для Веры.
Она поблагодарила его коротким кивком, потом поставила сумку рядом с чемоданчиком Платона и стала спокойно устраиваться на ночлег. Платон снова прилег.
Теперь они лежали на скамейке голова к голове - ему подушку заменял "дипломат", ей - сумка с продуктами.
Заснуть по-прежнему не удавалось. Оба ерзали, переворачивались с боку на бок, пытались поудобнее устроиться…
- Не спится? - не выдержал наконец Платон.
- У меня голова лежит на кастрюле!
В Платоне заговорила мужская галантность:
- Хотите, поменяемся подушками!
- Как подумаю, что с утра надо будет с дынями возиться, - призналась Вера, - жить не хочется!
- Наши желания совпадают…
- У вас-то все устроится… Кто-нибудь поможет, выручит… И будете себе на пианино снова играть…
