— Давай-ка посмотрим, — говорю я, листая книгу, — солнце скрылось… и мы играем в помещении…
—… и у нас нечетное число игроков… — подсказывает Осса, показывая, что она улавливает суть модифицирующих факторов.
—… и один из них женского пола… в какой-то мере… — добавляет Майжук, подмигивая Оссе.
— Извините, что так долго доставляю выпивку, друзья мои, — говорит хозяин, объявляя о своем присутствии, когда возвращается к столику, неся поднос с напитками. — Итак, кто зака… ЭЙ! ЧТО ЭТО???!!!
Мне вдруг приходит в голову, что, возможно, местный муниципалитет издал какое-то постановление, запрещающее азартные игры… что объяснило бы с чего это хозяин так внезапно расстроился.
— Это? — невинно говорю я. — О, мы здесь просто затеяли небольшую дружескую игру в карты. Не беспокойтесь, для счета очков мы используем только монеты и…
— Не надо песен! — рычит хозяин, без всякого следа прежней маслянистой дружелюбности. — Вы играете ни во что иное, как в драконий покер! А в эту игру не играет никто, кроме…
Он вдруг резко обрывает фразу и начинает поочередно с подозрением рассматривать каждого из нас.
— Ладно, который из вас демон? Или вы все демоны? Неважно! Я хочу, чтобы вы все убирались отсюда… СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Свояка видит издалека только свой!
Джек Потрошитель
Сказать, что обвинение хозяина вызвало волнение среди сидящих за нашим столом, все равно как сказать, что приглашение дона Брюса выступить с речью на банкете полицейских вызвало легкое удивление, выразившееся в приподнятых бровях. К несчастью, всем хотелось задать различные вопросы.
— Что он подразумевал под словом «демон»? — возмутилась Осса.
Я начал было отвечать ей, так как по своей работе с Боссом я знал, что демон — это общепринятое название демонстратора измерений, но вокруг было слишком много помех для разумного разговора.
— Нам предложили уйти? — испуганно-так говорит Тру-Тень, вглядываясь в удаляющуюся фигуру.
— А что плохого в драконьем покере? — вставляет Шу Слеппень.
— Ничего, — говорю я ему. — Видишь ли, Осса…
— Тогда с чего же ему шлея под хвост попала? — не отстает Шу, начиная доставать меня.
К несчастью, в ходе военной подготовки я открыл способ заткнуть рот данному конкретному индивиду, когда тот чересчур разойдется.
— Шу Слеппень, — говорю я, — не беспокой меня.
Данная фраза стала уже к этому времени старой шуткой, но все равно вызвала смех… что не удивительно, так как я обнаруживаю, что огромное большинство армейского юмора вращается вокруг старых шуток.
