Например, хотя идея, стоящая за применением таких мишеней сама по себе интересна и, возможно, даже достойна восхищения, я за все годы работы в Синдикате никогда не видывал противника, который бы сделал тебе любезность стоять как скала, на открытом месте, выпрямившись во весь рост и расправив плечи, пока пытается застрелить тебя. Они больше склонны скрючиться и распластаться, прячась за чем-нибудь и двигаться, пока посылают тебе послание, именно для того, чтобы свести к минимуму твои шансы достать их, прежде чем они дойдут до последнего приветствия. В свете этого, думать, будто ты умеешь стрелять по тому, что способен всаживать стрелы в соломенное чучело любой формы, кажется мне опасным образцом излишней самоуверенности, которую никак не следовало бы поощрять. Но я помалкиваю об этом, сочтя, что это только первый раунд для ознакомления всех с оружием и что серьезная подготовка будет в полной мере проведена позже.
Вскоре группа расставлена на линии стрельбы и поочередно сыплет стрелами по мишеням в то время, как сержант и капрал рыскают взад-вперед позади строя, поощряя некоторых и оря на медленно усваивающих науку. Этот стиль руководства является, как я заметил, общим для армии и Синдиката, и сводится, попросту говоря, к убеждению, что если достаточно громко кричать на тех, кто делает что-то не так, то они прореагируют делая это так.
Мы с Нунцио не лезем в первую команду стреляющих, так как мало опасаемся сдачи данного конкретного зачета. И сосредотачиваемся вместо этого на том, как действуют остальные члены группы, так чтобы суметь помочь тем, у кого возникают трудности.
Братья Слеппни стреляют на удивление хорошо, оба не только попадают при каждом выстреле в цель, но и садят стрелы в участок площадью всего в две пяди. Однако, в связи с тем, что мишени стоят достаточно близко, чтобы попасть в них даже камнем, эта демонстрация меткости не производит на меня особого впечатления. С другой стороны, Сержант Лыбби, похоже, искренне доволен их выступлением.
— Вот такое обращение с оружием армии нравится видеть! — громко говорит он так, чтоб его слышали все. — Кто вас, собственно, научил так стрелять, ребята?
— Наш папаша, — ухмыляется Шу Слеппень. — Возможно, вы слыхали о нем. Его зовут Куро Слеппень.
— Хотя мамаша стреляет лучше него, — добавляет Хи Слеппень. — Ее зовут Ос Слеппень.
С этого момента я перестаю следить за разговором, потому что у меня от него живот болит, и потому, что Нунцио знаком подзывает меня к себе.
