– Мне позарез понадобились деньги. А одна подружка сказала, что у нее есть знакомый женатик, у которого супруга не очень-то волокет. А он балдеет от Блейка. А она не рубит в этом, хоть тресни. Я говорю – ладно, за хорошие бабки почему не поговорить с ним о Блейке? Сначала-то я нервничала! Несла ахинею! Но оказалось, ему – до лампочки. И тут та подружка сказала, что он не один такой. Ой, бывало уже, меня ловили! Однажды застукали, когда я в машине читала вслух какие-то стихи из антологии, а в другой раз остановили и обыскали в парке Тэнглвуд. В третий раз мне от них не отделаться!
– Тогда веди меня к Флосси. Она закусила губку и говорит:
– Книжный магазин Хантер-колледжа – ширма!
– Вот как?
– Вроде как те игорные притоны, которые спрятаны позади маникюрных кабинетов. Да вы сами увидите.
Я тут же звякнул в управление и навел справки. Потом я отпустил ее.
– Ладно, – говорю, – малышка. Считай, что сошла с крючка. Но из города не уезжай покуда.
Ее личико благодарно приблизилось к моей синеватой роже.
– Хочешь достану тебе фотографию Дуайта Макдональда, где он читает? – прошептала она.
– Ладно, как-нибудь в другой раз.
Когда я вошел в книжный магазин Хантер-колледжа, навстречу мне поднялся продавец, молодой человек с пытливыми глазами.
– Чем могу быть полезен? – осведомился он.
– Я ищу редкое издание «Рекламы самого себя»[24]. Знаю, что автор отпечатал несколько тысяч экземпляров с золотым обрезом – для друзей.
– Я наведу справки, – сказал парень. – У нас прямая связь с домом Мейлера.
Взглядом я осадил его. – Я от Шерри, – сказал я.
– Ну, тогда пошли, – нимало не удивился парень.
Он нажал кнопку, стена книг отъехала в сторону, и, словно агнец, я очутился посреди суматошного дворца наслаждений, который зовется «У Флосси».
Пунцовые тисненые обои вкупе с обстановкой в викторианском стиле создавали атмосферу. Бледные, остриженные без затей нервные девы в очках, оправленных металлом, лениво развалясь, сидели и лежали на диванах с соблазнительно приоткрытыми томиками классики издательства «Пингвин» в руках. Блондинка с улыбкой от уха до уха подмигнула мне, дернула подбородком в сторону комнаты на втором этаже и сказала:
– Мужчина, как насчет Уоллеса Стивенса, а?
Тут предлагались, однако, не только чисто интеллектуальные удовольствия; эмоции тоже были в ходу. Как выяснилось, за полета можно было «вступить в отношения, не доходящие до интимных». За сотню девица одалживает тебе свои пластинки Бартока, идет с тобой обедать, затем позволяет присутствовать при истерическом припадке. За полтораста ты слушаешь стереоприемник с близняшками. За три сотни идет большой набор: в Музее современного искусства тебя как бы невзначай подклеивает тощая брюнетка еврейской национальности, дает читать свою дипломную работу, впутывает тебя в визгливую свару в ресторане из-за фрейдовской трактовки природы женщины, а потом симулирует самоубийство (способ – по выбору заказчика). В общем, – предел мечтаний, —
