– Хелен, ты не должна была приходить. Теперь все гораздо сложнее.
– Ты никуда не едешь. Я тебя не отпускаю, – заявила я, задыхаясь.
– Мне больше нечего сказать, – ответил он, отворачиваясь. – Я все объяснил в письме. Клянусь, его было непросто написать.
– Значит, ты берешь меня с собой.
– Ты сошла с ума.
– Я могу научиться петь. Я буду талисманом оркестра.
– Это невозможно. Я уезжаю один, поезд – вечером.
– Не надо, – умоляла я. – Я войду в поезд с тобой.
– Ну же, успокойся. Мы давно не дети, не говори ерунду.
– Я могу одолжить тебе денег. Пала тебе поможет.
– Ты думаешь, я возьму деньги у твоего отца? Да я лучше умру с голоду.
Больше мне нечего было сказать. Все погибло. Я поплелась в угол и встала спиной к нему. «Ты должна говорить нормальным голосом, – думала я. – Или он решит, что ты просто истеричка.»
– Ты единственное, что у меня осталось, Бенни. Ты – все, во что я верю. Если ты уедешь, то я стану самым одиноким в мире человеком.
Он подошел ближе, обнял меня за плечи и повернул к себе. Я старалась не смотреть на него. Я стояла перед ним, как голая. Голая и беззащитная.
– Ну же, Хелен, – прошептал он. – Мы как-нибудь с этим справимся. И ты, и я. Думаешь, мне просто? Да?
– Возьми меня с собой, только возьми…
– Не могу, любимая. Просто не могу. Если бы ты знала, как мне этого хочется. Я ужасно, страшно люблю тебя.
– Ты сам говорил, что позаботишься обо мне и сделаешь меня счастливой. Ты обещал, что будешь целовать меня, заниматься со мной любовью и потом все сначала – целовать, любить. Ты же обещал, что мы будем жить так…
– Да, знаю. Но все изменилось. Ничто не длится вечно. Я ведь говорил и то, что, может, нас тут скоро не будет. Помнишь?
Он погладил меня по голове, и я решилась взглянуть ему в лицо.
– Ты жестокий и эгоистичный. Иначе ты бы поступил по-другому.
– Я должен, – возразил он. – Выбора нет. А теперь, ради бога, перестань, или я сойду с ума.
И он вернулся к сборам. Я сидела на кровати и наблюдала за ним. Очень скоро я заметила, что плачу. Слезы стекали по щекам и падали мне на руки. Я попыталась взять себя в РУКИ.
– Может, помочь? Подать что-нибудь?
– Нет, спасибо. Я, кажется, все сложил.
– А паспорт у тебя в порядке? Может, тебе придется подождать несколько дней?
– Нет, он действителен еще два года.
– Два года?
– Да, но я думаю, что к тому времени уже вернусь домой. Если, конечно, не буду играть так хорошо, что меня просто не отпустят. – Он подмигнул мне и снял со стены гитару.
