– Куда надо.
– Хочешь, я тебе скажу одну вещь? Ты плохой. Очень плохой.
Я наступил на кровать, а оттуда – на подоконник.
– Что ты делаешь?
Я посмотрел вниз.
– Иду к Филиппо.
Отец, к счастью, припарковал грузовик прямо под окном.
– А кто этот Филиппо?
– Один мой друг.
Было высоко, я боялся, что тент грузовика не выдержит, он был почти гнилой. Папа все время говорил, что пора покупать новый. Если я прыгну ногами вперед, то он точно прорвется, и я шлепнусь на дно кузова.
– Если ты это сделаешь, я маме пожалуюсь.
Я посмотрел на нее:
– Успокойся. И спи. А если придет мама… Скажешь ей… Скажешь… Скажешь, что в голову придет.
– Она очень рассердится.
– Ну и пусть. – Я перекрестился, задержал дыхание, сделал шаг вперед и упал вниз, широко расставив руки.
Я приземлился прямо на спину в самую середину тента, без единой царапины. Тент выдержал. Мария высунулась из окна:
– Вернись сейчас же. Я тебя прошу.
– Скоро вернусь. Не беспокойся. – Я перебрался на кабину, а оттуда на землю.
Дорога тонула в темноте. Дома стояли темные и молчаливые. Единственные освещенные окна были в моем доме. Фонарь у фонтана был окружен роем мошкары.
Облака затянули небо, и селение было окружено мраком. И мне предстояло войти в него, чтобы отправиться к ферме Меликетти.
Я должен был найти в себе мужество.
Тайгер Джек. Думай о Тайгере Джеке.
Индеец мне бы помог. Прежде чем сделать что-нибудь, я должен думать, как бы в этом случае поступил на моем месте индеец. В этом весь секрет.
Я забежал за угол взять велосипед. Сердце колотилось в груди.
Яркий «Red Dragon» стоял, нагло привалившись к Бульдозеру.
Я собрался было взять новый велосипед, но остановился, я же не сумасшедший, куда я доберусь на этом драндулете?
Старик Бульдозер летел как птица.
– Вперед, Тайгер, вперед! – причитал я.
Я ехал сквозь чернила, едва различая дорогу, а когда ее не видел, то представлял в памяти. Порой острый лунный луч прорывался сквозь разрывы в облаках, затянувших небо, и на мгновение становились видны поля и очертания холмов по обеим сторонам дороги.
Я, сжав зубы, мчался вперед.
Раз, два, три, вдох…
Раз, два, три, вдох…
Шины хрустели по гравию. Ветер облеплял лицо, словно теплая сметана.
Пронзительный вскрик совы и далекий лай собаки. И вновь тишина.
Но я чувствовал их во мраке. Я представлял, как они стоят вдоль дороги, маленькие существа с лисьими ушами и красными глазами, следя за мной и говоря друг другу:
– Смотри! Смотри, мальчишка!
– Что он делает ночью в этих краях?
