– Если ты мужчина, докажи нам это, сейчас. – Ненависть читалась в его взгляде. – Ты сказал, что это по твоей вине, что ты не исполнил того, что должен был. Как ты сказал? Я вспорю его, как барана, мне раз плюнуть. Я десантник. Я то, я се. Болтун, вот ты кто на самом деле. Ты хуже собаки, ты был не способен даже караулить пацана. – Капля крови упала на стол.
– Дерьмо! – взвыл Феличе, оттаскиваемый папой. – Не буду я этого делать! Почему я должен, почему? – По его бритым щекам покатились слезы.
– Помоги мне! Помоги! – крикнул папа Барбариному отцу.
Тот набросился на Феличе, и им вдвоем с трудом удавалось удерживать парня.
– Я не сделаю этого, сволочь! – повторял Феличе. – Я не пойду в тюрьму за тебя. Даже и не думай!
Сейчас он его убьет, подумал я. Старик поднялся на ноги.
– Тогда я сам сделаю это. Но учти, если туда пойду я, ты тоже сядешь, отморозок. Я тебя уверяю.
Феличе вырвался из рук папы и Барбариного отца, стряхнув их, словно перхоть, и бросился к старику.
Старик вытащил из кармана пистолет и положил на стол.
– Ну, давай, сучонок, попробуй еще раз ударить меня. Давай, давай. Я прошу тебя, ударь…
Феличе застыл на месте, как в игре «раз-два-три, замри!».
Папа встал между ними.
– Хватит! Успокойтесь, наконец!
– Ну давай! – Старик засунул пистолет за пояс.
Мама сидела в углу, плакала и повторяла, держа руку у рта:
– Тихо! Прошу вас, тише! Прошу вас, тише!
– Почему он его хочет застрелить?
Я повернулся: Мария стояла у меня за спиной.
– Возвращайся в постель! – прошипел я. Она отрицательно покачала головой.
– Мария, вернись в постель!
– Мария сжала губы и покачала головой – нет. Я поднял руку, чтобы дать ей подзатыльник. Но сдержался.
– Ложись, ложись и не пытайся заплакать.
Она подчинилась.
Папе тем временем удалось усадить всех. Сам он продолжал ходить по кухне, блестя глазами, словно у него внутри включили свет.
– Хватит! Давайте решать. Сколько нас? Осталось только четверо. Самых идиотов. Ну и ладно. Кто проигрывает, тот его и убивает. Это не так трудно.
– И получает пожизненное, – сказал брадобрей, вытерев вспотевший лоб.
– Браво! – Старик захлопал в ладоши. – Наконец-то вы начали соображать.
Папа взял коробок спичек и высыпал их на стол.
– Вот так. Сыграем в игру. Вы знаете ее?
Я закрыл дверь.
Я знал эту игру.
В темноте я нашарил майку, штаны и стал одеваться. Куда задевались сандалии?
Мария села на кровати и смотрела на меня.
– Ты чего?
– Ничего.
Сандалии я нашел в углу.
– Куда ты собрался? Я застегнул сандалии.
