Я не боюсь | страница 27
«Я не хочу тебя видеть. Пошел вон!» Ладно, папа, сказал я себе. Даже когда тебе станет очень плохо и ты придешь сюда, под дерево, умолять меня вернуться, я не вернусь, и ты станешь умолять меня, а я не вернусь, и ты поймешь, что совершил ошибку и что твой сын не вернется и останется жить на дереве.
Я снял майку, прислонился спиной к дереву, подпер голову руками и посмотрел на холм с ямой. Он был далеко отсюда, в самом конце равнины, и солнце заходило за него. Оно походило на огромный апельсин, светящийся сквозь облака.
– Микеле, слазь!
Я проснулся и открыл глаза, не соображая, где я. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что я на дереве.
– Микеле!
Под деревом на своей «грациэлле» сидела Мария. Я зевнул:
– Чего тебе? – И потянулся, у меня затекла спина.
Она слезла с велосипеда:
– Мама сказала, чтобы ты возвращался домой. Я натянул майку: становилось прохладно.
– Нет. Я больше не вернусь, так и скажи. Я останусь здесь!
– Мама велела передать, что ужин готов.
Было поздно, еще не темно, но через полчаса станет темнее. Это мне не очень нравилось.
– Скажи ей, что я больше не их сын и что у них осталась только ты одна.
Сестра подняла брови:
– И мне ты тоже теперь не брат?
– Нет.
– Значит, я буду в комнате одна и могу брать твои комиксы?
– Нет. И не думай.
– Мама сказала, если не придешь ты, придет она и тебя накажет.
– Ну и пусть приходит. Она не сможет залезть на дерево.
– Еще как сможет. Мария села на велосипед:
– Смотри, разозлится.
– А папа где?
– Его нет.
– А где он?
– Уехал. Вернется поздно.
– Куда поехал?
– Не знаю. Ну, ты идешь?
Я ужасно хотел есть.
– А что на ужин?
– Пюре и яйцо, – ответила она, отъезжая.
Пюре и яйцо. Я безумно любил и то и другое. А если смешать их вместе, то получалась потрясная штука.
Я спрыгнул с ветки:
– Ладно, иду, только на этот вечер.
За ужином никто не разговаривал. Казалось, в доме покойник. Мы с сестрой ели, сидя за столом. Мама мыла посуду.
– Когда закончите, бегом в постель, без возражений.
– А телевизор? – спросила Мария.
– Никаких телевизоров. Скоро вернется отец, и, если не увидит вас в кроватях, будет беда.
– Он еще сердится? – спросил я.
– Сердится.
– Что он сказал?
– Сказал, что, если будешь продолжать в таком же духе, он отправит тебя к монахам.
Всякий раз, когда я делал что-нибудь не так, папа грозился отослать меня к монахам.
Сальваторе с матерью часто ездили в монастырь Сан-Бьяджо, где его дядя был монахом-приором. Однажды я спросил Сальваторе, как живут монахи.